«Маршалу Жилю де Рэ», – услышала Анна.
– Вы нашли все-таки способ поменять нас с Жанной местами? – Анна выпрямилась, насколько это позволяли веревки. – Вы отдадите меня Иоанну Бургундскому или сразу же передадите англичанам?
– Тебя вот забыли спросить, – Жак взялся за другую бумагу, и Анне только оставалось догадываться, кому на этот раз писал ее мучитель.
– Ничего у тебя не выйдет! – закричала она, кидая злобные взгляды на безмятежного с виду брата. – Там тоже не дураки, думаешь, тюремщики не распознают подмены? Черта с два!
– С тюремщиками и судьями все как раз просто. Им заплатят, – доброжелательно парировал Жак, покусывая гусиное перо и глядя в потолок, точно там, среди копоти и плесени, могла появиться его неприхотливая муза.
– Но народ?! Они еще помнят Жанну, а я совсем не такая, как она. Жанна выше меня на целую голову! Что, думаешь, никто не заметит, что Дева в тюрьме малость усохла? У нее черные волосы, а у меня каштановые! Опять несоответствие. Она…
– По большей части Деву видели на коне, сама знаешь, как трудно определить рост у всадника. Бывает, думаешь, что рыцарь высок и статен, а как спешится, так сущий карла. На голову можно надеть капюшон.
– А как быть со шрамами? – не отставала Анна. Веревки впились в ее тело, но она старалась не замечать боли. – Все знают, что Жанна была несколько раз ранена!
– Что же с того, ты тоже была ранена.
– Но есть же люди, которые были с ней, когда она получала ранения. Жив лекарь, который лечил ее. А как говорится, в мире нет двух одинаковых шрамов! Ты проиграл! – она нервно расхохоталась.
– Шрамы можно сделать, – Жак ласково улыбнулся сестре. – Причем нанести их может тот самый лекарь, который лечил Жанну, так что они окажутся там, где нужно.
– Но они же будут свежими, – Анна почувствовала, что ей делается дурно, серый туман заволакивал комнату.
– Есть немало эликсиров, способствующих быстрейшему заживлению ран. Но можешь радоваться, я не стану тебя резать. Это и не нужно. Наш король не собирается, похоже, платить за Жанну, а значит, Иоанн Бургундский продаст ее англичанам, и те приговорят ее к сожжению, как они это не раз и обещали. Костер спрячет любые следы, не так ли?..
– Но я не хочу умирать! Я не собираюсь умирать! Я сразу скажу, что я не Жанна, что я…
Закончив очередное послание, Жак помахал им в воздухе, чтобы подсохли чернила, после чего вручил его подошедшему на зов пажу в бордовой курточке.
– Срочно доставить сьеру Рене Анжуйскому, – Жак подошел к Анне и, вытащив из голенища нож, разрезал веревки. – Ты еще носишь то кольцо? – спросил он, наблюдая за тем, как сестра растирает руку.
– Кольцо с восьмиконечной звездой? – Анна сама удивилась своему вдруг откуда-то появившемуся спокойствию и безразличию. Это было тамплиерское кольцо, одно из тех, что вручал в свое время Рене Анжуйский рыцарям только что образованного для защиты миссии Девы ордена Верности.
– Ношу иногда, а что?
– Жиль говорил, что носит это кольцо так, словно оно обручальное.
Анна вздрогнула, но вовремя взяла себя в руки.
– Не одна я ношу такое кольцо. Оно было у Рене Анжуйского и Дюнуа бастарда Орлеанского, да и мало ли у кого еще. Это знак… – только тут она разглядела на столе подсвечник в виде ветки дерева.
– Он носит это кольцо как знак верности одной даме. Он говорил, что по древнему обычаю, у каждого рыцаря должна быть дама. Дама сердца. Дама, которую он любит всей душой. Многие считают, что Жиль влюблен в Деву.
– Немудрено. В нее все влюблены, – Жанна отвернулась от брата, чтобы скрыть охватившее ее волнение.
– Но Дева не может ответить своему рыцарю, если у нее имеется таковой, взаимностью. В то время как другая, не связанная клятвой безбрачия женщина может быть дамой маршала, его тайной супругой…
– Маршал не монах. У него всегда есть кто-то, – уклончиво ответила Анна.
– Но он говорил об одной-единственной женщине, ради которой он может поступиться всем на свете, даже свободой, сделав ее своей обожаемой женой. Госпожой де Лаваль де Рэ.
– Что ты хочешь от меня, Жак? – Анна не могла постичь странной игры брата, но одновременно с тем его слова звучали словно музыка, а в рассуждениях о Жиле начала мерещиться некая надежда.
– Я хочу сказать, что никто не собирается сжигать тебя на костре. Даже если Жанну передадут в руки англичан. Извини за злую шутку. Просто мне доложили, что ночью вы с моей женой были в темнице, а утром ты попыталась бежать из Лявро. Вот я и решил припугнуть тебя как следует.
– Ты убил Алана, – Анна хотела заплакать, но не сумела выдавить из себя ни единой слезинки.
– Да. Потому что увидел, как он поздно ночью выходил из твоей комнаты, а ведь сьер Жиль посвятил меня в тайну вашей с ним любви. И я должен был сберечь тебя для него.
У Анны закружилась голова, и она была принуждена облокотиться о стену.
– Шутка ли, маршал Франции желает жениться на моей сестре и тем самым покрыть ее позор. В то время как моя сестра спит с моим же оруженосцем!
– Но я никогда не спала с Аланом! Клянусь Богом, у меня вообще не было других мужчин, кроме Жиля!
В запале Анна не заметила, как после ее признания на лице Жака мелькнула победная улыбка, которую он тут же скрыл.
– Я хотела передать с Аланом письмо для Жиля. Только письмо и ничего больше.
– Мне хочется верить тебе, Анна, – Жак задумался. – Но твой побег!..
– Я бежала, потому что, увидев, что ты сделал со своим оруженосцем, решила, что ты хочешь убить и меня. Что ты хочешь поменять меня местами с Жанной. Чтобы герцог передал меня англичанам и чтобы я погибла на костре, а она осталась жива! Ведь ты получил рыцарское посвящение ордена Верности, ты клялся в верности Жанне, в верности Франции…
– Хочешь, расскажу наш с Жилем план? Мы устраиваем побег Жанны из люксембургской тюрьмы, или где ее там держат. В то же время де Рэ собирает отряд и отправляется осаждать какую-нибудь из крепостей бургундцев, что отвлекает внимание герцога. Когда под стенами твоей крепости появятся стенобитные машины и лестницы, все внимание переключится на отражение внезапной атаки. До Жанны ли будет Иоанну Бургундскому? Мы же посадим Жанну в одну карету, тебя в другую и еще двух похожих на Жанну девушек в третью и четвертую. Четыре внешне похожие женщины в четырех похожих каретах уедут в разные стороны света, так что преследователи не будут знать, за какой из них гнаться. Как в старые добрые времена, когда были живы Кларенс и Беатрис. Вы разъедетесь на все четыре стороны и бог с вами. Потом, когда страсти немного улягутся, Жиль заберет тебя к себе.
– Откуда заберет? – не поняла Анна.
– Пока не могу ответить на этот вопрос с максимальной точностью. Вас увезут в разные стороны, значит, по вашим следам пойдут ищейки, кто-то спрячется в монастыре, кого-то удастся устроить в отдаленных провинциях Франции. В качестве временного убежища для одной из вас мы выбрали замок Лероз. Лотарингия спокойное местечко, не так ли?..
Думаю, что об этом тебе лучше всего расспросить самого господина де Лаваля. Для тебя он подберет что-нибудь такое, куда ему самому будет легче приезжать – богатое аббатство или один из его собственных замков. Признаться, сам он хотел, чтобы пока он отвлекает внимание, ты бы прямиком устремилась в Тиффорг в Бретани, который он особенно любит. Так что нашему отцу пришлось применить все свое красноречие, для того чтобы убедить маршала отказаться от столь сумасшедшей и опасной для тебя идеи. Ведь ребенку ясно, что после того, как исчезнет Дева, первым делом будут искать в замках рыцарей, принадлежащих к ее окружению.
– Наш отец жив? – Анна удивленно вытаращила на брата глаза. Все эти вдруг открывшиеся обстоятельства теперь теснились в голове, не давая ей сосредоточиться и решить, что из сказанного Жаком правда, а что наглая ложь.
– Жив, здоров и даже просил передать тебе письмо, – изящным движением Жак извлек из рукава
