очень похожий на него самого. Вспомнил и предостережение Магдаитиро – ни в коем случае не встречаться с хронодвойником взглядом.
Поскорей спрятался, пока Ластик-два (или это он сам Ластик-два, а тот – Ластик-один?) не открыл глаза.
Дальше подглядывал из-за угла.
Видел, как Другой Ластик спускается в подвал.
Едва красная куртка скрылась в черном зеве, во дворе появился мистер Ван Дорн. Ластик чуть было не окликнул его, да вовремя сообразил, что делать этого ни в коем случае нельзя – нужно дождаться, пока Другой Ластик уйдет в иное время.
Тем более что профессор был не один. Его сопровождал какой-то парень с собакой на поводке – той самой овчаркой, что сожрала мамины бутерброды.
– Вон туда, – показал Ван Дорн на подворотню и дал парню зеленую бумажку.
И дальше всё пошло, как в кино, когда смотришь фильм по второму разу. Уже знаешь, что будет дальше, от этого не очень следишь за сюжетом, а больше обращаешь внимание на детали.
Вот Другой Ластик перехитрил пса.
Вот он побежал по переулку (Ластик следовал сзади).
Вот остановился возле бомжа.
Как только мальчик в красной куртке умчался за «чекушкой», бомж встал, огляделся по сторонам и скрылся за углом.
Ну ладно, всё и так понятно. Дальше смотреть неинтересно.
Теперь нужно было дождаться полудня, когда Другой Ластик полезет в 1914 год и раздвоение исчезнет.
Ластик забрался на чердак и просидел там до половины двенадцатого. Ничего не делал, просто смотрел сверху вниз на улицу, по которой шли люди, ехали машины. И нисколько при этом не скучал. Какое счастье вернуться домой после долгих-долгих странствий!
Проследовать по подвальным переходам за Ван Дорном и Другим было нетрудно. Один раз Другой оглянулся, кажется, расслышав шаги, но в темноте разглядеть Ластика не смог.
Затаиться в углу бывшего товарного склада было еще проще. Ластик дождался, когда Другой вылезет через хронодыру во второй раз, и лишь после этого позвал:
– Мистер Ван Дорн, я здесь!
Бедный профессор вскрикнул и чуть не грохнулся со своей раздвижной лестницы. Только спустившись на пол и осветив Ластика фонарем, обрел дар речи:
– Мой юный друг! Как вы оказались внизу? И в таком странном наряде! А волосы! Как странно они у вас острижены! Придется сказать родителям, что по дороге мы заглянули в парикмахерскую. Труднее будет объяснить, отчего вы подросли на несколько сантиметров… О, по моим часам вы отсутствовали меньше минуты, но я чувствую, что с вами произошла масса всяких необыкновенных событий. Рассказывайте скорей, что с вами стряслось. Нет, погодите. Сначала я приму две таблетки: сердечную и успокаивающую. Понурившись, Ластик сказал:
– У меня ничего не вышло, профессор. Я потерял унибук. Райское Яблоко было у меня в руках, но я не смог его удержать. Оно безвозвратно утрачено. Я побывал не только в прошлом, но и в будущем. Там всё ужасно. Человечество погибнет.
– В каком году? – быстро спросил Ван Дорн, слушавший очень внимательно. – Я должен знать, сколько у нас остается времени.
– Я… Я не спросил, – пролепетал Ластик, потрясенный собственной безответственностью. – Забыл… Растерялся… Но, судя по виду Москвы, это произойдет довольно скоро… Я ужасно виноват. Я хуже, чем Проклятый Тео. Тот по крайней мере не знал, что делает…
И Ластик разрыдался. Слезы полились просто градом, будто их прорвало.
Мистер Ван Дорн терпеливо ждал. Когда у Ластика платок совсем вымок, дал свой. А дождавшись конца рыданий, профессор твердо сказал:
– Это была эмоциональная разрядка. Теперь рассказывайте всё по порядку и как можно подробнее. Времени у нас достаточно. Повторяю: все ваши хронопутешествия не заняли и одной минуты.
Выслушав длинный, прерывистый рассказ и задав несколько уточняющих вопросов, ученый объявил:
– Ничего не пропало. Раз вы видели на знакомой улице много новых магазинов, значит в запасе у нас, скорее всего, еще несколько лет. Этого более чем достаточно. Через три недели я вернусь с новым унибуком, и вы снова отправитесь в 1914 год. Судя по вашему рассказу, это самый удобный выход на Райское Яблоко. Оттуда-то Камень никуда не делся, верно? Я разработаю для вас подробнейшую инструкцию, просчитаю все варианты и вероятности. Ведь теперь, благодаря вам, мы знаем очень многое.
– А если у меня опять не получится? Думаете, легко одолеть Дьяболо Дьяболини? – неуверенно спросил Ластик.
– Не получится со второго раза – попытаетесь в третий раз, в десятый, в сотый. Не забывайте о чести рода Дорнов…
– …И судьбе человечества. Я не забываю, профессор, но я и сейчас с трудом протискиваюсь в дыру. Конечно, я могу поменьше есть, но все равно через полгода или через год я вырасту и перестану пролезать в этот квадрат.
Ученый вздохнул.
– Значит, я буду искать другого юного Дорна. Я еще не занимался потомками Крестоносца, которые носят другую фамилию, а ведь их тысячи.
Большинство даже не подозревают, что они из рода фон Дорнов. И потом, разве это обязательно должен быть мальчик? Девочки соображают быстрей, а некоторые не уступят мальчикам и в смелости. Если не найду подходящего кандидата среди потомков Тео – усыновлю или удочерю подходящего ребенка, и тогда на свете появится новый Дорн. А что делать? – Профессор развел руками. – Должен же кто-то спасать мир. Так что не падайте духом, мой юный друг.
