приведшей к столь нерациональному и вовсе не свойственному его сильной натуре желанию: желанию умереть будучи молодым, богатым и успешным.
Причина? Ошибка всесильного Евгения Орлова, в чем она?
Надо было сделать это тогда, три года назад. Устранить соперника. Проявил великодушие. А теперь расхлебывай. Доводи начатое до конца. Он вдруг подумал, что зря не взял с собой оружие.
«А вдруг он подготовился? Я, само собой, в отличной форме, а вот он слабак. Наверняка попытается раздобыть ружье или, на худой конец, газовый пистолет. Надо быть готовым ко всему. Он меня, скорее всего, ждет… А вдруг опоздаю?»
И он надавил на педаль газа. Вперед! Быстрее! Надо жить. Действовать. У него была минутная слабость, которая уже прошла. Мотор взревел, машину затрясло, из-под колес полетела щебенка и дробно застучала по кузову. Дорогу в этом месте, похоже, ремонтировали.
– Разобью вконец машину… Кузов в ремонт. И плевать! Только бы успеть!
Ему пришлось заехать на заправку. Девушка на кассе, зевая, пробила чек. Была глубокая ночь, а точнее, раннее утро, когда из тумана, как из океана, не спеша выплывает новый день, еще не освещенный и не согретый солнцем. Ночами подмораживало, поэтому Орлов, ежась от холода, поспешно нырнул в теплый салон своей машины. И пока заливали полный бак, Орлов набрал телефон Али. Она, должно быть, спит. Он хотел знать, что Аля дома, что она спокойно лежит в своей постели, в тепле, на душистом белье в цветочек.
– Да? – неожиданно ответила она.
Ее голос сонным вовсе не был. Мало того, фоном их раннего разговора был какой-то странный звук. Он слегка напрягся.
– Ты дома?
– Нет.
Она всегда была честной.
– А где?
– Женя, нам не надо больше встречаться.
– Что?
– Я приняла решение. Я еду к Саше.
– Что?!
– Прощай.
И Аля дала отбой. Он с ненавистью посмотрел на телефон. Так вот что это за звук! Стук вагонных колес. Твою мать!
Он выругался и прыгнул за руль. Только бы успеть.
Звонить он ей больше не стал…
…Саша был уверен, что Женька придет в темноте. Все черные дела совершаются под покровом ночи. Закончив свою работу, ушел из палаты Миша, уехала домой заплаканная Валька Белова, все еще переживающая очередную драму в личной жизни. В «Энергетике» все затихло.
Он выключил свет и, не раздеваясь, лег на кровать. Неизвестно, сколько времени прошло, но чутким ухом он уловил в коридоре шаги. Скрипнула дверь.
– Заходи, Орлов, – сказал он и встал.
– Т-с-с… Тихо… – сказал Женька и включил свет. Туманов невольно зажмурился и, как щитком, прикрыл ладонью глаза:
– Погаси…
– Так надо. Потерпи.
– Тебя никто не видел?
– Нет.
– Что ж, проходи.
Женька не двигался и вообще вел себя странно, тогда Саша встал и сделал несколько шагов по направлению к двери.
– Да уймись ты, – сердито сказал Женька. – Стой, где стоишь.
И вдруг Орлов нырнул в ванную комнату и, покопавшись там какое-то время, включил душ.
– Ты что, решил меня помыть перед тем, как отправить на тот свет? – удивился Саша. – Остроумно!
– Хочешь, фокус покажу? – спросил Женька, выглянув из ванной. – Далеко не все является тем, чем кажется. Сейчас погаснет свет.
Свет и в самом деле погас. «Я же говорил, что Женька – джинн! – с торжеством подумал Туманов. – Вот вам! А вы не верили!»
– А сейчас включится, – Женька опять нырнул в ванную, щелкнул выключателем один раз, другой.
Свет зажегся во всей палате.
«Джинн! – с восторгом подумал Алекс. – Значит, все правда!»
В ванной по-прежнему лилась вода.
– А теперь тихо, – сказал Женька и вдруг схватил его в охапку и зажал ладонью рот. Туманов почувствовал привкус латекса: на Женькиных руках были резиновые перчатки.
«Чтобы не было отпечатков… Он все-таки злой джинн… Он меня убьет…»
Он судорожно задергался, пытаясь освободиться от стального Женькиного захвата. Пятки дробно застучали по полу. Орлов, видимо, решил его придушить, а потом утопить, для того и включил воду. Несчастный случай: псих пошел принимать ванну и, не справившись со своими эмоциями, захлебнулся хлорированной водой.
– Пусти…
– Да тихо ты, – зло велел Женька.
И вдруг в коридоре раздались шаги. Орлов тут же разжал руки. От неожиданности Саша сел на пол. Дверь в палату открылась. Кто-то осторожно заглянул в нее и замер, прислушиваясь.
– Финита, – громко сказал Женька и вдруг кинулся на вошедшего.
Вот это, черт возьми, была драка! Как в каком-нибудь боевике. Некоторое время Туманов, сидя на полу и открыв рот, смотрел на схватку заклятых врагов, а о том, что они враги, причем давние, нетрудно было догадаться. Миша и Женька. Двоюродный брат и лучший друг. Саша смотрел и наслаждался. Женька был великолепен.
– Да помоги же! – задыхаясь, крикнул Орлов. – Здоровый, черт!
«Кому?» – тупо подумал Туманов.
– Сашок, вломи этому гаду! – завопил Мишка. – Мы же братья!
– Не выпускай его из палаты, – прохрипел Женька, оседлав наконец своего противника. – Не дай ему сбежать…
Мишка, сдаваясь, застучал кулаком по полу.
– Чертовы перчатки, – пожаловался Женька. – Скользят. Иначе я бы с ним так долго не возился. Что ты сидишь?! – заорал вдруг Орлов. – Тебя же убить хотели! Вмажь этому гаду! И за аварию! За кому! За Алю!
– Что ты сказал? – удивился Туманов.
– Вставай! – Женька поднялся и пнул ногой своего противника.
Мишка сел на полу. А Саша, напротив, встал.
– Что делать будем, Туманов? – спросил Женька. – Тебе решать.
– Можешь наконец объяснить?
– Запросто. Или ты скажешь? – Орлов еще раз с наслаждением пнул Мишку ногой.
– Это мои деньги, – упрямо заявил тот. – Все равно мои.
– Понятно, – усмехнулся Женька и спросил: – Так и будешь сидеть на полу?
– Это мои деньги, – как заведенный, повторял Мишка.
– Ал, помоги ему подняться.
Туманов счастливо улыбнулся: Ал! Джинн вернулся и стал добрым! Демоны побеждены! Аминь! Теперь все будет хорошо! На пару с Орловым они поставили Мишку на ноги и силой усадили на стул.
– Все началось с завещания, – устало сказал Женька, присаживаясь на кровать. – Ты, Туманов, не знаешь его сути. Я тоже не знал. Оказывается, дядя Коля завещал все старшему племяннику, то есть тебе,
