Тоже направо.
– Я, кажется, знаю, куда мы едем!
– Да ну? И куда?
– В этой шашлычной мы встречались с одноклассниками! В мае месяце!
– Вот как? Здорово!
– А ты там как оказалась?
– Так вышло, – уклончиво сказала она и улыбнулась.
И тут же начала рассказывать какую-то забавную историю. Что-то про ливень, проколотое колесо, своего неумелого спутника, который все никак не мог его заменить, а потом оба замерзли, промокли под дождем...
– Мы чуть не поссорились! – весело рассмеялась Алина. – А потом выпили, согрелись, развеселились и... помирились! А шашлык был такой вкусный!
«Врет», – подумал он, – «Все врет». Но тоже рассмеялся, и даже поежился, как будто сам промок под дождем, а потом согрелся в лучах ее улыбки. Невольно его душа следовала вслед за перипетиями ее рассказа, как подсолнух за солнцем, ловя каждый луч и мгновенно реагируя на уменьшение тепла или его увеличение. Это было странное чувство, и она добивалась такого эффекта лишь модуляциями своего голоса, то повышая его, то понижая. И лицо Алины все время менялось, повторяя ее настроение. Если она грустила, то печалилось, если смеялась, то сияло. Это было так искренне, так мило и так просто, что его внутреннее напряжение само собой пропало.
– Наверное, я была очень голодна. Все думают, что постоянно сижу на диете, а на самом деле я обжора! И жить не могу без мяса!
«Врет», – нежно подумал он. – «Ну и пусть врет!»
Незаметно они доехали до шашлычной. Алина выпорхнула из машины, сделала пару шагов, остановилась и, улыбаясь, смотрела, как он идет навстречу, потом положила руку ему на плечо, заглянула в глаза:
– Идем?
Она играла не только голосом, не только лицом, но и своими прикосновениями. Не нажимала, не давила, не трогала, не гладила, а именно играла. На ступеньках умышленно споткнулась и уцепилась за него, чтобы идущий рядом мужчина почувствовал себя защитником, и сделала акцент на его физической силе. Это было так приятно!
Едва вошла, ей улыбнулись. И хозяин заведения, и официант. Но она тут же переадресовала это ему:
– Хорошо погуляли в мае, да, Андрей? Смотри-ка, тебя здесь помнят!
Они умудрились заполучить лучший столик. Придвинув к себе меню, Алина не стала его открывать, смотрела с улыбкой, как он читает, и ждала.
– Два шашлыка? – спросил он.
– А не мало? Давай три!
– И салат.
– И салат. А пить что будем?
– Я за рулем.
– Андрей! Это несерьезно! Я хочу напиться, а ты мне все карты путаешь!
– Но я за рулем!
– Ты же в милиции работаешь. Неужели тебя могут оштрафовать?
Он побагровел:
– Не положено.
– Какой ты скучный! Ни разу не ездил пьяным?
– Ну, было когда-то, – нехотя признался он.
– Ну так в чем дело?
– Ладно. Давай пива!
– Это не серьезно. Давай водки?
Подошел официант. С заметным южным акцентом спросил, что дорогие гости желают?
– Двести водки, – улыбнулась ему Алина. – Три шашлыка, два овощных салата, лаваш, зелень, ваш фирменный соус... В общем, все по полной программе.
– Я никогда не думал, что такая деликатная женщина может пить водку, – сказал он, когда официант отошел от их столика.
– Смотря с кем, – пожала плечами Алина. – Я прекрасно разбираюсь в коллекционных винах...
– Это я знаю, – ляпнул он и спохватился: попал!
Но она сделала вид, что ничего не заметила.
– ... но будет смешно, если я сейчас начну капризничать и требовать, чтобы мне принесли бордо.... Представляю, что у них за бордо! – вдруг звонко рассмеялась Алина. – Уж лучше водки!
На столе мигом появился графинчик.
– Шашлык придется немного подождать, – сверкнул золотыми зубами официант.
– Подождем! – тряхнула черными кудрями Алина. И нежно посмотрела на Андрея: – Ну, что же ты? Наливай!
Он разлил водку. И в самом деле: что будет с рюмки-то?
– Давай, Андрей, выпьем за знакомство, – доверительно сказала Алина, подняв свою.
– Да мы, вроде, знакомы.
– Это не то. Мы сейчас выпьем за более близкое знакомство. Ты меня понимаешь? – понизив голос, спросила она.
– Давай, – кивнул он и тоже поднял рюмку. – За знакомство!
Когда выпили, подумал: «А если она меня провоцирует? Пишет на камеру, как я тут с ней пьянствую». Он обернулся, пытаясь определить, кто же из посетителей ею нанят? Но народу в шашлычной было мало, и все заняты едой, выпивкой и собой. «Да ну! Бред! Зачем ей это?»
Повернулся к Алине и поймал ее насмешливый взгляд.
– Расслабься, Андрей. Я просто хочу тебе помочь.
– Интересно, чем? Раскрыть парочку «глухарей», которые на меня повесили?
– Э нет! Это ты сам! Ты же талантливый сыщик!
– Ты-то откуда знаешь? – он попытался сопротивляться обволакивающему взгляду и откровенной лести. Но все равно было чертовски приятно!
– Ты задаешь такие умные вопросы. Я сразу заметила это, когда ты пришел ко мне в первый раз. Сразу становится понятно, что человек занимается своим делом. На тебе, наверное, все ваше управление держится. Или как у вас называется? И, как это всегда бывает, наградами и званиями отличают других.
– Точно! – обрадовался он. Как она все понимает!
– Давай за это выпьем. За твой талант. Я уверена, что все будет хорошо. Они еще пожалеют, что так к тебе относились.
– Да! Они пожалеют!
Не дожидаясь приглашения, он сам наполнил рюмки, и первый поднял свою. Выпил, и рассказ полился сам собой. О том, как судьба к нему несправедлива. Он, Андрюха Котяев, пашет как слон, а коллеги ему просто завидуют, помочь не хотят, напротив, вставляют палки в колеса и все время пытаются подсидеть. Им, а не нему, дают очередные звания, их, а не его, повышают в должности. А ведь они бездари!
– Я давно уже должен быть полковником!
– А ты разве еще не полковник? – округлила глаза Алина.
«Хватит пить», – подумал он. Но тут принесли шашлык. Алина указала взглядом на опустевший графин:
– Под шашлык?
– А, давай!
«Под шашлык» он рассказал ей о последних своих делах и даже о фальшивой экспертизе Эдика Мотало, позабыв, что Алина имеет к этому непосредственное отношение.
– Жалко этого мальчика, – вздохнула Алина, имея в виду, очевидно, Ваню Курехина.
