– Хорошо, что сосед. Договориться проще. Послушай... – Кузнецов оглянулся, – ...те. Может, мы поговорим в другом месте?
– Не вижу необходимости.
– Хотелось бы по душам.
– А здесь чем не нравится?
– Я, понимаешь ли, бизнесмен. Всякое бывало. В общем, не люблю официоз. Я ведь понимаю: все у них было полюбовно, я Пашку своего знаю, девчонки за ним сами бегают, а потом она решила «ну и не доставайся ты никому!» И рванула в милицию. Поэтому хотелось бы поговорить.
– Ну, хорошо, – он поднялся. – Идем... те.
Через полчаса они сидели в шашлычной. Место проверенное, это он знал, да и Кузнецов, видимо, тоже. В зале они были одни, сели в углу, за самый дальний столик. Пить никто из них не стал. Заказали чай.
– Как бы нам договориться? – спросил Кузнецов.
– О чем?
В ответ Кузнецов взял со стола салфетку, достал из кармана авторучку и написал «5000 $». Он покачал головой. Кузнецов поставил знак вопроса.
– Я не беру.
– Брось. Ты сам меня сюда привез. Здесь деловые люди тусуются. Говори конкретно.
– Дело сложное.
Кузнецов нарисовал рядом с первым еще один знак вопроса. Котяев подумал, взял ручку и нарисовал 10 000$. Кузнецов покачал головой: много.
– Тогда вопрос с ее дедом улаживай сам, – сказал он и добавил – И с девчонкой. А я заявление приторможу. Но учти: у тебя десять дней, не больше. Потом я должен буду передать заявление следователю, и тогда уже возбуждение уголовного дела не избежать. А это обойдется тебе намного дороже.
– Знаю, не учи, – поморщился Кузнецов. – С прокуратурой я никаких дел иметь не хочу, у них прейскурант другой. Ты все и уладишь. Сделай так, чтобы она забрала заявление до того, как истекут эти десять дней. И с ее дедом тоже сам разберешься. Вы ж соседи.
– Как у тебя все легко! Девчонка, между прочим, несовершеннолетняя! Плохо ты сынка воспитал.
– Это мои проблемы, – вновь поморщился Кузнецов. – Пашке всыплю по первое число. Зарвался парень. А может, ему на ней жениться?
– Кстати о птичках. Она может забеременеть. Тогда ситуация осложняется. И это тебе дорого обойдется.
– Тогда женится.
– Ее родители – никто, – усмехнулся он. – И жить она будет в твоих хоромах, а также есть-пить за твой счет. Тебя это устроит?
– А и хрен с ней! Пусть живет, у меня денег много, не обеднею. А через пару лет Пашка с ней разведется!
– А ребенок?
– Ребенок мой. То есть, Пашкин. Детей я люблю. Воспитаем.
– Но она мать!
– Дырку от бублика она получит, а не ребенка. Разберемся. В общем, так. Ты – решай проблему с милицией.
Он кивнул, взял ручку и исправил 5 на 8. Сказал:
– Это мне. Только так.
– Согласен, – кивнул Кузнецов. – Деньги в долларах? Он падает.
– Поднимется, – Котяев вспомнил, что об этом говорила Алина.
– Ты-то откуда знаешь?
– Информацией не делюсь. Бесплатно, – добавил он.
– А за деньги? – на лету поймал мяч бизнесмен.
– Не за такие, – рассмеялся он.
Кузнецов задумался. Потом сказал:
– Хорошо. Бизнес трогать не будем. Сделай так, чтобы она забрала заявление. Стой! А ее дед? Мама с папой?
– Эту проблему я могу уладить за столько же. Деньги – им.
– Но ребенок мой. Если она забеременеет.
– Тогда вторую половину не беру. Если о свадьбе договоритесь.
– Хорошо.
Они протянули друг другу руки.
– Деньги когда? – спросил Кузнецов, порвав салфетку. Он положил обрывки в пепельницу и чиркнул зажигалкой.
– Да хоть сейчас.
– Долларов у меня нет. Надо менять.
– Тогда завтра. А я пока делом займусь.
– Завтра здесь же.
– Во сколько?
– Лучше вечером. Часиков в семь.
– Лады, – он поднялся.
Кузнецов тоже встал, доставая из внутреннего кармана пиджака портмоне. Кинул на стол тысячную купюру, хотя они ничего, кроме двух стаканов чая, не заказывали, и направился вслед за ним к выходу.
– Приходите еще! – сверкнув золотыми зубами, сказал хозяин. – Всегда рады!
Выйдя на улицу, Андрей Котяев достал из кармана сигареты, с наслаждением затянулся.
– Шифруешься? – усмехнулся бизнесмен, кивнув на его машину.
– Вроде того.
– А в гараже что? «Инфинити»?
– Бери выше.
– Не «Ламборджини», часом, а?
– Не. Танк.
– И такое бывает. Нелегкая у вас жизнь, у ментов. Я-то хоть езжу на чем хочу и куда хочу. Ну, давай, – они обменялись рукопожатием, и Кузнецов полез в свой огромный джип.
Котяев не торопился. Когда докурил, открыл свою машину и достал из «бардачка» сверток, который оставила там Маша. Оглянулся в поисках мусорного бака. Бак стоял у шашлычной, с торца, из него вился дымок, пахло гарью. Котяев подошел к баку и швырнул туда пакет с трусиками. Никаких угрызений совести он не испытывал. Кто скажет, что это коррупция, пусть отдаст единственного сына на съедение закону, который не разбирается в нюансах: хотела, не хотела. Он, Андрюха Котяев, не коррупционер, просто людям помогает. А люди ему за это благодарны. Вот так-то.
К вечеру Андрей Котяев поехал на дачу, к маме, а заодно уладить проблему с Машей. Прошелся по супермаркету и, не глядя, заполнил корзину едой и выпивкой. На кассе достал из кармана мятую пятитысячную купюру и поймал кокетливый взгляд девушки, отсчитывающей сдачу. Мужчина при деньгах – повышенный объект женского внимания. Он улыбнулся и подмигнул кассирше:
– Скучаете? Народу-то у вас не много.
– А потому что лето, – мгновенно отреагировала девушка.
– А в отпуск когда?
Она скользнула взглядом по его руке: обручального кольца не было. И кокетливо сказала:
– Да как начальство отпустит. А с галантным кавалером – хоть сейчас!
– Я это учту. Кстати, Андрей.
– Лиза.
– Я вижу, что Лиза, – кивнул он на бейджик, заодно полюбовавшись ее соблазнительной грудью. – Ну, не скучай, Лиза!
«Да... Это не Алина Вальман. Хотя – хорошенькая». И все равно он думал об Алине и уже начал
