– Моя девочка! Как я ее вчера ругала! Зачем я ее ругала? Я сказала, что лучше бы она умерла. Вы понимаете? Я, мать, я пожелала смерти своей дочери. Поэтому она и умерла. Я убийца.
– Ну, ну, не терзайтесь так! Она вела такой образ жизни, что…
– У меня была такая красивая девочка, – не слушая его, продолжала Лидия Евгеньевна. – Она родилась с рыжим пухом на голове, глаза темные, пальчики крохотные, а на щечке родинка. Она даже не плакала – пищала. Я ничего не сохранила: ни пряди ее волос, ни одного молочного зубика. Ее исписанные тетрадки собирала и сдавала в макулатуру, не любила, когда в доме скапливался мусор. Всегда оставляла ее на Лизу. У меня тогда была работа, всю жизнь только работа. Не успевала ни приласкать своих детей, ни поговорить. Работала, работала. А потом они перестали нуждаться в моей ласке. У меня ничего не осталось. Ничего. Ни пряди ее волос, ни единой тетрадки… Вы понимаете?
– Лидия Евгеньевна, вчера вечером о чем она с вами говорила? Она боялась кого-нибудь? Вспомните, пожалуйста. Кого она боялась?
– Вас. Она так боялась, что бросила все свои вещи. Она курила, все время курила. Я постоянно ее ругала за то, что курит. Когда Лиля еще училась… в школе… я била ее по губам. Если бы не била, Лиля бросила бы курить. Она все делала мне назло. А теперь она умерла…
Слезы вновь потекли по бледному лицу Лидии Евгеньевны. Леонидов отчаялся что-либо узнать.
– Когда Лиля уехала? Во сколько? И куда? Она вам не сказала?
– К мужику своему, куда же еще, – женщина вдруг перестала рыдать. Вот он, объект для ненависти! Найден! – Это он ее убил! Мерзавец! Он убил мою девочку!
– Лиля ничего про Беликова не рассказывала?
– Я ничего не хотела знать. Я их всех ненавидела, всех, кто совращал мою дочь. Серебряков – первый. Если бы я знала тогда… когда они познакомились в этом офисе… что этот мерзавец ее убьет… Я бы легла на пороге и не дала бы ей выйти из дома… моей доченьке…
– Вы имеете в виду Серебрякова?
– Серебрякова! – презрительно сказала Лидия Евгеньевна. – Серебряков мертв! Я говорю об этом… программисте…
– В каком офисе они познакомились? – осторожно спросил Алексей. Хоть какая-то зацепка!
– Не знаю. Было собеседование. Лиля искала работу, это я заставляла ее искать. В записной книжке, в ее комнате… там должно быть все записано. Она записывала, куда должна приехать на собеседование. Я проверяла. Я пыталась ее контролировать. Беликов тоже приезжал в ту фирму устраиваться на работу. Метро «Павелецкая», больше ничего не знаю. – Лидия Евгеньевна снова всхлипнула.
Наконец-то! Как хорошо, что, перепугавшись, Лилия не забрала все свои вещи! Просто-напросто сбежала. Леонидов кинулся в маленькую комнату. На письменном столе аккуратно лежали книги, журналы, газеты. Все было рассортировано и разложено. Видимо вчера, после ухода дочери, Лидия Евгеньевна тщательно все разобрала и навела порядок. Алексей первым делом схватил блокнот в кожаном переплете. Почерк мелкий, неразборчивый. Записи беспорядочные. Преимущественно имена мужчин, номера телефонов. Игорь, Олег, Саша… Некоторые страницы были заложены визитными карточками. Если это не Беликов, то работы непочатый край! Лучше бы это был Беликов.
Он лихорадочно листал блокнот. Наконец-то! Небрежный чертеж, под которым написано: «Метро “Павелецкая”, в десять утра».
«“Павелецкая” радиальная – это понятно. Номер автобуса, две остановки. Поворот за угол – это тоже более или менее ясно. Даже номер телефона есть. То или не то? Сбоку размашисто приписано “Валя”. Мужчина или женщина? Наверное, он. Во всяком случае, это последняя запись, а начинать надо с конца, ведь познакомились они недавно. Сколько сейчас времени? Полдня провозились! Может, они и взяли на работу того парня? Валентина Беликова. Тогда у них должны быть координаты. А если не взяли, он наверняка оставлял контактный телефон, по которому с ним можно связаться, чтобы сообщить результат собеседования. Так что убийца у нас в кармане. Если, конечно, это он. Неужели он?»
В дверь позвонили. Леонидов прислушался. Раздались торопливые шаги, потом голоса, тихий плач, похожий на жалобу, и низкий шепот. Муж пришел. Можно уходить, с Лидией Евгеньевной все теперь будет в порядке. Или не будет? Но он, капитан Леонидов, долг свой выполнил, надо идти, задерживать убийцу. Это более важно.
Он вышел в коридор. Лидия Евгеньевна рыдала в объятиях грузного седого мужчины, который без конца повторял одно и то же: «Горе, горе…» – и гладил ее по голове.
– Здравствуйте, – кашлянул Алексей. – Вы отец Лилии?
– Да, – коротко кивнул мужчина.
– Что ж, Лидия Евгеньевна теперь не одна, я могу идти.
– Вы оттуда? – мужчина почему-то посмотрел наверх.
– Да, я из милиции.
– Что-нибудь известно о
– Ищем. Могу я взять блокнот вашей дочери?
– Да, конечно. Берите, что хотите.
– Не сомневайтесь, мы его задержим. И посадим, – зачем-то добавил он. Как будто им стало от этого легче!
Выйдя из дома, он машинально глянул на часы. Что делать? Лететь на Павелецкую? Надо вытрясти из них адрес. Все, что знают. Здесь недалеко, по московским, разумеется, меркам. Через несколько минут Леонидов уже втискивался в автобус. Идти до метро пешком – время потерять, а время сейчас дорого, ох, как дорого!
Офис, в который приходила на собеседование Лилия Мильто и где познакомилась с Валентином Беликовым, пришлось еще поискать. Сверяясь с записями в блокноте, Алексей чертыхался. Кто так рисует? Осел! Надо было позвонить! Но по телефону они информацию не дадут, Леонидов знал такие конторы. Пока их не тряхануть как следует, будут отнекиваться. Ничего не знаем, никого не видели. В штате Валентин Беликов на сто процентов не числится. А информация о нем наверняка есть в компьютере!
– Из милиции, – рявкнул он в переговорное устройство, очутившись на месте.
Дверь немедленно открылась.
Дама, встретившая его в приемной, улыбалась. Улыбка эта ничего хорошего не обещала. Улыбки офис- менеджеров Леонидов успел уже выучить наизусть. Эта улыбка называлась: «начальство отсутствует, а я ничего не знаю и ничем помочь не могу». Такой улыбкой встречали сотрудников налоговой инспекции и многочисленных проверяющих.
– Чем могу помочь? – спросила она.
Он посмотрел на даму в упор и сказал:
– Мне нужны сведения об одном человеке. Возможно, что он у вас работает.
Дама улыбнулась еще официальнее и попросила:
– Представьтесь, пожалуйста.
Капитан молча вынул из кармана удостоверение.
– Что ж. Не имею права вам отказать.
– Не имеете, – согласился Алексей, хотя знал: такая может потребовать официальный запрос. Документ за подписью прокурора. Все что угодно. Документ он, разумеется, представит, но, сколько времени пройдет! Как хорошо, что она оказалась сговорчивой.
На самом деле он рано радовался.
– Фамилия, имя, отчество? – деловито спросила дама, положив руку на мышь. Монитор стоял таким образом, что Алексей никак не мог в него заглянуть.
– Беликов Валентин. Отчество не знаю. Он программист.
– Беликов Валентин… – Дама несколько раз щелкнула мышью и спокойно сказала: – Нет, он у нас не работает.
– Он не числится у вас в штате, – терпеливо пояснил Алексей. – Потому что работает на дому. Пишет программы.
– Его координаты в базе данных отсутствуют. Извините, ничем не могу вам помочь. – Дама вновь улыбнулась.
