перед выключенным телевизором и прислушиваться к движению и скрежету лифта на этажах. Не смогу выслушивать, как ему нравится какая-нибудь девочка из класса, и что она для него дороже всех на свете. Дороже меня. Это можно пережить только один раз.
Я давно уже хотела его только оградить. Ведь я оказалась права: все они хотели использовать моего сына. Роза, Лилия, Маргаритка… Я знаю, что такое цветы. Они изменчивы и капризны. С ними много возни, а в итоге ими всегда любуются другие. После того, как ты душу в них вложил. После того, как кончилось твое терпение, обломались ногти и потрескались руки. Теперь он должен это понять. И мы останемся вдвоем: он и я. Навсегда.
- Да, кстати, - Барышев полез в карман, - ключи.
- Какие ключи?
- Те, что были у Марго. Вчера вечером прихватил на всякий случай. Один из них наверняка от дачи Тимофеевых. Заедем?
- Что, прямо сейчас?
- А чего время тянуть? Еще не вечер.
- Без хозяев?
- Да ладно тебе! Мы только глянем: вдруг там что-нибудь интересное?
- Да с какой стати? Она прихватила с собой из квартиры только самое необходимое. Ну, если ты так настаиваешь, то давай заедем. Все равно скоро съезд с кольца на Волоколамское шоссе. А Дедовск недалеко.
… Дачный поселок, в котором находился загородный дом Тимофеевых, они нашли быстро. Солнышко уже пригрело по-весеннему, но сезон для огородных работ еще не наступил. В поселке было тихо. Тем не менее, когда они оказались на крыльце, какой-то мужик в ватнике, держа наперевес охотничье ружье, окликнул:
- Эй, мужики!
- Вы сторож? – спросил Алексей.
- Местный житель. Давайте, двигайте отсюда. Повадились тут по дачам шарить!
- Все в порядке, милиция, - Барышев полез в карман за удостоверением.
- Эка! – местный житель подошел, прислонил к перилам ружье, потянулся к бумаге: - По поводу кражи, что ли? Как же, мы звонили. Дом тут недавно вскрыли…
- Нет, мы по другому поводу. В этом доме девушка с неделю жила. Очень интересная блондинка. Если вы тут так внимательно вахту несете, так, наверное, поинтересовались, кто такая, а?
- А, вы про ту девку, что с рыжей приезжала? Так это ж подружка.
- Вы с ней не разговаривали?
- А чего с ней разговаривать? Спросил, кто такая, да и успокоился. Не чужая, своя. С разрешения хозяев проживала.
- Одна?
- Ну, рыжая иногда заезжала.
- А мужчины никакого не было у них?
- Мужика? Не. Не видал.
- Как же так? Две молодые, интересные девушки, и одни? Ранней весной, на даче. Не удивило тебя?
- А кто их нынче разберет, молодежь? Которые работают, которые без дела болтаются. Вон, в крайнем доме, два парня всю зиму жили. Может, они и по домам шастают, да за руку никто не поймал. А молодыми девками я не интересуюсь. Возраст не тот, да и печень шалит. Мне бы не на бабу лечь, а на печь. – Он хрюкнул от сдавленного смешка и выразительно сплюнул: - Но мужика с ними точно не было. Я бы заметил. Обхожу поселок каждый день.
- Платят за это? – подмигнул Алексей.
- Жертвуют. На благотворительность. Люди здеся не бедные, погляди, какие домики ваяют! Это ж не ширпотреб. Ар-хер-тек-ту-ра. Не домики – игрушки.
Тимофеевская дача тоже была не из последних. Небольшая, но отделанная самыми модными и современными материалами. Отец Розы и в самом деле неплохо зарабатывал. Когда Барышев достал ключи, мужик в ватнике вытянул пачку «Примы» из кармана, закурил, и потопал по поселку дальше. А один из ключей точно оказался от добротной, свежевыкрашенной под мореный дуб двери. В доме было прохладно, но в углу террасы лежали ровненькие, березовые поленья. А в большой комнате на нижнем этаже, действительно, оказался камин.
Девушка, которая здесь жила с неделю, должно быть, рассчитывала еще вернуться. В комнате был беспорядок, на столе стояли грязные тарелки и чашки. Женских вещей, видимо, принадлежавших Марго, было немного. Все они пахли ее духами. Барышев разочарованно сказал:
- Да, ты был прав. Ничего интересного. Зря мы сюда приехали.
- А что ты ожидал увидеть? Ну, пожила Марго здесь с недельку. Временно. Потом, наверное, подыскала новую квартиру. Поехала вещи перевозить.
- А он как ждал.
- Может, и ждал.
- Леха, я ничего не понимаю! Кто говорит, что ее преследовали, кто говорит, что нет. Если он за Марго следил, то почему не убил здесь, на даче? Тихое место, свидетелей нет. Она что, не соображала, что здесь ему будет проще?
- Не знаю. Скорее всего, она ничего не соображала, просто убегала. Ей было страшно. Ты что, не знаешь, что от страха человек вообще перестает что-либо соображать? Когда убили Лилию, она схватила первые попавшиеся под руку вещи и сбежала.
- Да, зря мы сюда приехали, - повторил Серега.
- Наверное.
Алексей взял с кресла дамскую сумку. Не очень новую, но, видимо, дорогую. Из натуральной кожи. Сумка была довольно вместительной, но какой-то аляповатой. С огромной пряжкой, с несколькими блестящими молниями. Машинально он отстегнул замочек, заглянул внутрь. Кроме старых билетиков, нескольких салфеток из «Макдональдса», сломанного карандаша для губ и пары женских шпилек для волос в ней ничего не было. Алексей расстегнул молнию внутреннего отделения. Вытащил оттуда штук пять визиток. На всех было только одно: Виктория Воробьева, главный бухгалтер. И название фирмы с указанием рабочего телефона. Пошарив еще раз в кармашке, Алексей нашел единый проездной билет за май месяц прошлого года.
- Серега, смотри!
- Ну и что? Билет. Старый.
- Так в мае Марго еще не жила в Москве! Этот единый ей был без надобности! А визитки? Все принадлежат убитой бухгалтерше!
- Ну и что? - повторил Барышев.
- Это ее сумка. Воробьевой.
- А почему на этой даче?
- Ну, либо Марго с ней ходила, либо сама бухгалтерша сюда приезжала.
- За каким, спрашивается? И почему Марго должна ходить с сумкой Виктории Воробьевой?
- Поносить взяла. Хорошая сумка, из натуральной кожи.
- Да они же не были близкими подругами! С чего это бухгалтерша будет дарить Марго свою старую сумку?
- Не старую. Может, эта сумка Виктории просто надоела. Не выбрасывать же? Есть у меня одна мысль. Надо взять эту сумку с собой.
- А остальные вещи?
- Пусть хозяева дачи разбираются. Поедем домой, а?
- Домой?
