до хиштора еще не дорос. Давай кА лучше садитесь и лопайте быстрее. Наверное, знаете пословицу – среди друзей таблом не щелкай, а то моментом все со стола сметут, пока ты изощряешься в красноречии, – вгрызаясь крепкими белыми зубами в сочное мясо, подколол его Хадар, широкоплечий лысый здоровяк в синей джинсовой рубашке.
– Пожалуй, он прав, – весело подмигнул Марику Егор, занимая предложенное ему место. – Пока мы с тобой тут менжуемся, такие друзья сожрут все до костей.
– И косточек не оставим, – гулко захохотал Хадар.
За столом на некоторое время установилась тишина, нарушаемая только хрустом хрящей, перемалываемых крепкими зубами Хадара.
'Да, такой точно и косточек не оставит', – подумал Егор, опасливо покосившись на этого здоровяка.
– Ну что, парни, у нас будет все как договорено. Две гарантии на пятьдесят лимонов каждая, – наконец прервал молчание Уртай. – С вас, как со своих, за все про все десять лимонов.
– Хорошо, – сразу же отозвался Марик. – Только, если ты не против, мы все деньги отдадим вам после получения кредита. Сразу как получим кредит и обналичим деньги, так и отдадим.
– Вообще-то, мы всегда бабки берем вперед, но для тебя, Марик, сделаем исключение, – немного подумав, солидно кивнув головой согласился Уртай. – Мы проплатим за гарантии нашему банкиру из своих денег, а потом вы нам их вернете. Ты ведь нас не подведешь?
– Да ладно тебе! Когда я тебя подводил?! Ты же меня не первый год знаешь, – сделал вид что обиделся Марик.
– Да не дуйся ты. Это я так, к слову сказал. В общем, через неделю все бумаги будут у вас, и вперед, на всех парусах в светлое капиталистическое завтра. Если что, мы вам и с обналичкой можем помочь.
– Спасибо, не надо. У нас есть свои неплохие каналы, – отказался Марик.
– Дело ваше. Мы просто помочь хотели.
– Да вы и так уже с гарантиями нам здорово помогли. Дальше мы сами.
На некоторое за столом снова установилось молчание, которое прервал Алан:
– Кстати, Егор, помнишь, я тебе, еще прошлой осенью говорил, что Даур собирается снимать художественный фильм по своему сценарию?
– Угу, – кивнул тот с набитым ртом, с интересом уставившись на друга.
– Ну так вот, фильм уже сняли. Он будет называться 'Чужая игра'. Даур пригласил сниматься меня, Хугу и еще пару знакомых пацанов. Мы там играли бандосов, которые охотились за главным героем. Его – простого парня из высокогорного села, фанатично занимающегося каратэ, играл, конечно, сам Даур. У меня с ним в конце фильма там такой классный бой вышел – просто загляденье. Мы потом просмотрели отснятые материалы – все просто супер получилось.
– Класс! А что там за сюжет?
– Обычный для каратистского боевика. Мафия наехала на двоюродного брата главного героя, который связался с плохой компанией и стал наркошей, а потом его и вовсе убили. Естественно, брат-каратист, приехавший в наш город из далекого горного села, мстит за своего убитого родственника и мочит всех направо налево.
– Ты расскажи ему, Алан, как вы снимали сцены боев, – вмешался в разговор Хадар, уже закончивший есть и теперь лениво орудуя зубочисткой вольготно развалившийся на стуле.
– С этим вообще одни хохмы были, – еще больше загорелся Алан. – Мы поначалу все драки хотели наработать на показуху. Сам знаешь, как это бывает. Договаривались между собой. Ты, мол, бьешь меня в ухо, а я, допустим, уклоняюсь и отвечаю тебе ударом ноги в челюсть. Попробовали, а потом посмотрели, что выходит на пленке. Вышло, прямо скажем, плоховато, сразу было видно, что все подстроено. Мы эту сцену боя переделывали и так и эдак, но ничего не получалось. Потом, запарившись от всей этой ерунды, мы с Дауром просто сцепились перед камерами, прямо как на тренировке. Мы с ним так разошлись, что я разбил ему нос, а он в ответ угодил мне левой ногой в челюсть и натурально послал в нокаут прямо на съемочной площадке. Я упал, лежу и не могу встать. Руки и ноги свело в судороге. Режиссер нам кричит: 'Отлично! Алан, так и лежи, а ты, Даур, быстрее уходи за угол'. А я, даже если бы и захотел, все равно не смог бы встать. Тело совсем меня не слушалось. Даур тоже весь в запале от схватки, не сразу сообразил, что от него хочет режиссер, и стоит надо мной, чтобы добить, если я еще дернусь. Мы эту сцену потом несколько раз просмотрели, получилось здорово – просто отпад. Там одна камера момент выхватила, как я падаю после удара ногой и у меня медленно закатываются глаза – такого нарочно не сыграешь. В общем, у нас на съемочной площадке получился настоящий бой и подлинный нокаут. Я, конечно, Дауру тоже нос подравнял. Ему после этого лицо целый час гримировали, чтобы можно было снимать другие сцены.
– А когда фильм выйдет? – безразлично спросил Марик, немного обиженный тем, что его не пригласили сняться в фильме.
Алан пожал плечами.
– Не знаю. Пока его смонтируют, озвучат, пройдет время. Наверное, это будет не раньше осени.
– Надо будет обязательно посмотреть, – Егор дружески хлопнул Алана по спине. – Теперь и ты у нас станешь кинозвездой.
– Да ладно, не подкалывай, какая там кинозвезда, – отмахнулся тот. – Так, немного мелькнул в паре- тройке сцен.
– Не скромничай, все равно засветился на большом экране, – сказал Марик, поднимаясь из-за стола. – Ладно, братва, нам с Егором еще по другим делам проехаться нужно, так что до встречи. Если что, звоните мне на домашний телефон.
Выйдя из ресторана на улицу, Марик спросил Егора:
– У тебя сейчас какие планы?
– Да, в общем-то, никаких, а что?
– Если ты не против, то я хотел бы заскочить этим вечером на огонек к одной длинноногой и блондинистой девчонке, а то меня проклятый спермотоксикоз уже совсем замучил.
– Ну да, ты, как всегда, в своем репертуаре, – подмигнул другу Егор – Конечно, я не против. Ты езжай, а я зайду к Артуру. Он как раз здесь рядом живет.
Друзья обнялись, и Марик подмигнув Игору сел в машину, развернулся через сплошную линию, посигналил на прощание и с пробуксовкой сорвался с места, оставив на асфальте две длинных полосы жженой резины. Егор усмехнулся, увидев такое мальчишество, и махнул рукой вслед удаляющейся машине. Потом он перешел дорогу и не спеша пошел к дому инструктора.
Егору повезло. Артур оказался у себя дома. Он был одет по-домашнему – в сланцы, синие шорты, открывающие мощные ляжки, и застиранную белую майку, рукава которой распирали крепкие бицепсы. Инструктор обрадовался ученику, отсутствовавшему в городе несколько месяцев, и, поздоровавшись, сразу же провел его на кухню, усадил за стол и налил ему свежезаваренного ароматного чая.
Чай был любимым напитком Артура. Он знал в нем толк и умел правильно его приготовить. Многочисленные друзья, зная его пристрастие, всегда привозили из различных поездок новые сорта чая в подарок этому гостеприимному человеку. Егор вспомнил это и с досадой подумал, что, проведя более двух месяцев Москве, он так и не догадался поискать в магазинах какой-нибудь особо экзотический сорт чая для любимого тренера.
– Ну, давай рассказывай, пропащий, ты куда делся? – добродушно улыбаясь, спросил ученика Артур.
– Да так сразу и не расскажешь, – смущенно улыбнулся тот и осторожно, чтобы не обжечься, отпил чая из большой гостевой чашки, метко названной кем-то из гостей сиротской. – Меня засосали мутные воды частного бизнеса. Я только недавно вернулся из Москвы, возил туда продавать газовые плиты, и не все гладко сложилось. Поэтому мне и пришлось там задержаться на некоторое время, чтобы уладить возникшие проблемы.
– Значит, и ты подался в коммерсанты, – неодобрительно покачал головой тренер. – Хорошо, что хоть не в бандиты. Смотри! Сейчас такое поганое время настало, что за деньги даже родной брат продать может. Кругом один криминал. Нынче всякая шушера и шваль повылазила из всех щелей и стала хозяевами жизни. Видеть не могу эти румяные круглые ряхи новых русских и нерусских, бычьи шеи наших доморощенных бандюков с толстыми золотыми цепями, на которых можно было бы спокойно держать здоровенных
