южанцев было очень хорошее отношение к ним со стороны смотрящего по этажу, который сидел в соседней хате номер 88. Это помыкание не было особо тяжким и сводилось в основном к пренебрежительному отношению к более слабым арестантам и к тому, что заботы по поддержанию чистоты в хате были возложены на всех, кроме членов первой семьи. Особняком, то есть более или менее независимо, держались двое сильных одиночек – Иван и Роберт. Роберт – уверенный в себе парень, который сызмальства прошел тюремные университеты, был уже осужден на три года общего режима и теперь ждал этапа на зону, он был соседом Егора по нарам, занимавшим место возле самого окна. Второй независимый одиночка, дигорец Иван, которого все арестанты звали по имени, делая ударение на второй слог – был приземистым, мощным и немного кривоногим увальнем из поселка Ногир. Егор помнил Ивана еще по воле как весьма неплохого дзюдоиста, когда-то занимавшегося в соседнем с ним зале на стадионе Динамо. Иван и друг Егора Марик одно время даже ухаживали за одной и той же девчонкой, пока непостоянный Марик не переключился на свою теперешнюю девушку Алину. С этими двумя парнями у Егора сразу сложились приятельские отношения, так как со вторым им было что вспомнить, а первый сразу почувствовал его силу и непоколебимую уверенность в себе. С остальными арестантами Егор держался спокойно и ровно, и к нему отношение было скорее доброжелательно-выжидающее – как он еще себя покажет, неизвестно, а к новому человеку всегда нужно присмотреться. Крепкая мускулатура, независимое поведение, знакомство с авторитетным парнем вроде Ивана и выяснившееся вскоре близкое знакомство с Антоном добавили Егору очков, и южанцы пока приняли Егора почти как равного, не оставляя, впрочем, попыток пробить его на вшивость.
Первым подобную попытку предпринял вчерашний малолетка Арсен, науськанный старшими товарищами. На следующий день после того, как Егор заехал в новую хату, Арсен, сидевший на своем месте между Давидом и Дато, которые меланхолично таращились в телевизор, весьма развязным тоном крикнул направлявшемуся к раковине новичку:
– Слышь, братуха, ты когда назад идти будешь, мне воды попить принеси.
Егор молча прошел к отхожему месту, справил малую нужду и, тщательно вымыв руки, направился обратно.
– А воды, ну ты че, забыл, что ли? – возмутился Арсен, когда тот молча проходил мимо.
Егор остановился, и сверху вниз посмотрел на наглого пацана, сидящего на нарах, сложив ноги по- турецки. Лежавшие рядом с ним соседи по нарам, оторвавшись от сентиментального мексиканского сериала, с интересом ждали развития событий.
– А ты сам сходи и попей, – ответил ему Егор, поняв, что началась своеобразная пробивка со стороны южан, чтобы определить его место в этой хате.
– А тебе что, в падлу сделать путевому пацану одолжение? – Арсен, чувствуя поддержку своих семейников, нагло ухмыльнулся в глаза новичку.
– Нет, не в падлу, но ведь это мое дело, сделать тебе одолжение или нет. Так вот, я решил этого не делать, – невозмутимо ответил Егор и пошел на свое место.
– Ну ладно, ладно, – пробурчал ему вслед Арсен:
– Тогда и от меня никаких одолжений не жди.
– Да я как-то не привык одалживаться, так что вполне обойдусь…
Этой же ночью крепко уснувший Егор проснулся от резкой боли в пальцах ног. Едва открыв глаза, он понял, что какой-то шутник поджег тоненькие полоски бумаги, засунув их между пальцев его ноги. Резко вскочив, он затушил горящую бумагу и сразу обвел камеру взглядом. Все вокруг спали или делали вид что спят, укрывшись одеялами с головой.
– Кто это сделал? – громко спросил Егор, встав в свободном пространстве между нарами и держа в руках обгоревшую бумагу.
– Что ты горланишь? – поднялся на локте Дато, демонстративно потирая глаза тыльной стороной левой руки:
– Чего людям спать не даешь?
Еще несколько человек на противоположной стороне нар откинули одеяла и, сев на нарах, неодобрительно уставились на новичка. Егор молча обвел их всех взглядом, ища среди них шутника, сделавшего ему «велосипед». Лица некоторых подрагивали от едва сдерживаемого смеха.
– Я спрашиваю, кто сделал мне «велосипед»? – Еще раз повторил Егор, буравя глазами невозмутимо ухмылявшегося Арсена, который картинно зевал и всем своим видом показывал, что только что проснулся:
– Что, кишка тонка признаться?
– Что ты буровишь, Каратила? – примирительно протянул со своего места Давид:
– Может, тебе все это просто приснилось, тут все пацаны с нашей стороны спокойно спали и никто не в курсах, что там за велосипеды или мотоциклы. Ты тут пустые предъявы не кидай. Если знаешь, кто это сделал, так скажи и обоснуй…
Почти все обитатели камеры восемь семь уже проснулись и теперь смотрели на развивающиеся события, с интересом ожидая, что же будет дальше. Тюремная жизнь весьма скудна на развлечения и любое, даже самое ничтожное событие, может внести разнообразие в серые будни арестантов. Егор прекрасно понимал, что по крайней мере несколько человек были замешаны в этой злой шутке. Понимал он и то, что, скорее всего, прямым исполнителем был Арсен, делавший вид, что он абсолютно ни при чем, а подстрекателями были расположившиеся рядом с ним Давид и Дато, взявшие наглого малолетку под свое покровительство. Но так как из-за отсутствия доказательств Егор прямо обвинить никого из них не мог, он решил схитрить.
– Может и приснилось, – процедил он и, скомкав бумагу в кулаке, метким броском отправил её в ящик с мусором:
– Только на будущее предупреждаю, что я во сне иногда дергаю ногами, так что не обессудьте, если что…
– Ну вот. Сначала он ни с того ни с сего нас всех разбудил, а теперь еще и угрожает. Нехорошо, – Дато, с хорошо разыгранным праведным укором, покачал головой и выжидающе посмотрел на Гамлета, ожидая от того поддержки.
– Да никому я не угрожаю, – бросил через плечо Егор, снова ложась на нары и поудобней устраиваясь на своем месте:
– Я просто так, на всякий случай предупредил, чтобы потом непоняток небыло…
– Ладно, ша пацаны, все это фигня, давайте-ка лучше спать, – бросил со своего места Гамлет и незаметно покачал головой, давая сигнал Дато и Давиду, что пока не следует форсировать события.
Спустя час Егор все еще изо всех сил боролся с одолевавшим его Морфеем, делая вид, что крепко спит. Он подозревал, что скорее всего последует еще одна подобная шутка, и теперь хотел поймать шутников с поличным. Егор наблюдал за обстановкой в камере из-под полуприкрытых век, и ему стоило больших усилий не провалиться в затягивавший его омут тяжелого сна. Наконец он увидел, как Арсен, сторожно откинув свое одеяло, тихонько поднялся со своего места и, держа одну руку за спиной, осторожно направился к нему. Его соседи по нарам Дато и Давид, весело перемигиваясь, приподнялись на своих местах, чтобы получше следить за происходящим. Чтобы не спугнуть паршивца Арсена, Егор полностью закрыл глаза, расслабил лицо и теперь полагался только на ощущения и на слух. Он почувствовал, как малолетка осторожно всовывает ему листки бумаги между пальцев левой ноги, но не спешил подниматься, решив ждать до последнего. Наконец услышав, как тихо щелкнуло колесико зажигалки, взбешенный Егор резко отбросил одеяло в строну и как коршун на цыпленка набросился на испуганно рванувшегося назад Арсена, крепко ухватив его двумя пальцами за кадык.
– Ну что, поганец мелкий, шутки вздумал со мной шутить? – злобно выдохнул он в резко посиневшее лицо малолетки.
Тот только захрипел и вывалил язык.
– Стой, стой, ты что, сдурел, что ли?!!
Со своих мест сорвались Гамлет, Дато и еще несколько парней, кинувшись к Егору, все еще державшего обмякшего Арсена за кадык.
– Отпусти! Ты же его задушишь!
Егор отпустил Арсена и тот, схватившись за горло, обессилено сел прямо на пол.
