мысли о том, что сейчас ему снова нужно выйти на пробежку, Егору захотелось повеситься. Невероятным усилием воли он заставил себя встать и, умывшись, поплелся на зарядку. Сегодня у него ничего не шло. Бежал он кое-как, подтянуться больше одного раза никак не получалось. О приседаниях было страшно думать, так болели ноги и тянуло в паху после вчерашней растяжки. Дергаясь на турнике, Егор содрал мозоли на ладонях, и попытки подтянуться давались ему только со слезами на глазах и закушенными до крови губами.
В школе Егор всячески прятал от одноклассников содранные ладони, но на его несчастье, на последней перемене Юра Ходаков заметил кровавые мозоли на его руках.
— Обратите внимание, до чего сексуальная невоздержанность доводит некоторых наших товарищей, — указывая на ладони своей жертвы, на весь класс заявил он. — Егор, ты бы не усердствовал так сильно, а то не только до крови — до костей сотрешь ладони.
Весь класс так и грохнул от дружного хохота. Егор от стыда был готов провалиться под землю, но быстро собравшись, ответил Ходакову:
— Ну да, кому как не тебе должно быть известно о пользе онанизма для юного неокрепшего организма. Это ведь ты у нас любитель подглядывать в женскую раздевалку — напомнил Егор недавний случай, когда физрук отловил Ходакова подглядывавшего за переодевающимися десятиклассницами, а потом отчитал его перед всем классом — вот теперь я просто иду по твоим стопам, сбрасывая напряжение для улучшения соображения. Правда в отличие от тебя опыта у меня маловато, вот и стер руки немного.
Все засмеялись уже над Ходаковым.
— Ты это кому сказал? Тебе что, под второй глаз фонарь поставить? — Ходаков попытался подскочить к Егору, но его удержал Тедеев.
— Тебе сказал. А что, не понятно? — ответил Егор
— Ну сука после уроков тебе конец.
Ты за мой конец не волнуйся, главное свой ненароком не оторви.
Ходаков стал вырываться из рук державшего его Тедеева с явным намереньем сейчас же расквитаться с обидчиком, но тот крепко держал Юру уговаривая его 'ты что совсем сдурел что ли, вон уже звонок прозвенел, сейчас Пигмей зайдет и обоих на хрен выгонит'. Ходаков успокоился и, кинув многозначительный взгляд на Егора, пошел на свое место, потому что, в класс уже заходил директор.
Егор сидел на своем месте и с тоской думал, что ему придется после уроков драться с Ходаковым. Иллюзий на свой счет он не испытывал. Преимущество было не на его стороне, Ходаков был гораздо крупнее и сильнее Егора.
После уроков оба девятиклассника, сопровождаемые небольшой кучкой мальчишек, пошли в спортивный городок, расположенный на заднем дворе школы, сразу за футбольным полем. Это местечко активно использовали для выяснения отношений многие поссорившиеся ученики. Оно находилось на отшибе, поэтому из окон школы нельзя было увидеть, что там происходит.
Когда враждующие стороны подошли к городку, оказалось, что место уже занято. Там удобно расположилась местная босота — Тюфяк, Чера и Кабол. Эта троица сидела на скамейке, стоявшей около кирпичного забора, отделявшего школу от частных домов. Они пили дешевый портвейн из горлышка и играли в карты на отжимания. Все эти парни, были яркими представителями второгодников, тунеядцев и хулиганов, на которых не действовали никакие социалистические меры социального и педагогического воздействия. Они даже пользовались некоторым мрачным авторитетом в учительской среде. Например, когда паче чаяния, по какой то причине, кто-либо из этой троицы все же посещал занятия в школе, почти все учителя немного заискивали перед ними, боясь, что те, не дай бог, пошлют их при всех в пешее эротическое путешествие, или хуже того, подстерегут в темной подворотне вечером. Исключение составляли учителя физкультуры, английского языка и военрук, которые были мужиками здоровыми, жесткими и сами могли и послать и дать в морду так, что мало не покажется. Когда кучка девятиклассников подошла к городку и расположившимся там местным хулиганам стала ясна цель их прихода, они тут же приняли деятельное участие в происходящих событиях. Тюфяк — семнадцатилетний рыхлый и толстый парень, с грязными сальными волосами неопределенного цвета, одетый в мешковатые штаны и мятую рубаху, вытерев грязные руки о штаны, развалился на скамейке, изображая главного судью. Кабол и Чера похожие на братьев — оба тощие и черноволосые, один повыше, а другой пониже с сигаретами в зубах, одетые в неопределенного цвета спортивные штаны и майки безрукавки, хитро переглянувшись, разошлись по углам волейбольной площадки давать наставления Егору и Ходакову.
— По яйцам, бей козла этого, по яйцам — шептал Чера на ухо Егору, видишь он здоровее тебя, сразу ему по яйцам, а потом, когда он согнется, сразу руби локтем по хребту и ты его схаваешь.
— Начинается первый раунд. Бой идет до полно сдачи соперника, — выйдя на середину площадки, объявил Кабол.
Егор и Ходаков кинулись друг на друга, Ходаков, имеющий опыт занятий боксом, сразу же с дистанции пробил двойку прямых, разбив Егору нос. Егор мотнул головой и, прикрывшись кулаками, пошел вперед. Он несколько раз попытался достать Юру корявыми боковыми, но тот уходил, а потом, провалив своего хлипкого противника на очередной атаке, быстро ответил прямым левой, попавшим в скулу. Егор, глаз которого стал заплывать от удара, понял, что он не достанет Юрку ударами рук, и вспомнил свой единственный урок самбо. Нагнувшись, он резко сделал проход в ноги Ходакову, обхватил его ноги руками, ударил плечом в живот, сбил того на землю, а сам упал сверху и отчаянно замолотил руками.
Юрка, обладавший большей массой, сумел перевернуться. Подмяв под себя соперника, он сел на него сверху и стал охаживать лежащего на спине Егора кулаками по голове. Тот закрывал голову от ударов и отчаянно пытался вывернуться. Вокруг стоял оглушительный крик и улюлюканье болельщиков, наслаждавшихся бесплатным зрелищем.
— Мочи его, мочи!.. Локтем бей! Выворачивайся на мост, ну, давай же!
Вокруг отчаянно дерущихся мальчишек шум стоял, как на трибунах стадиона во время футбольного матча, когда нападающий выходит один на один с вратарем. Вдруг внезапно все прекратилось, и кто-то стащил с Егора упирающегося Ходакова.
Убрав руки, которыми он закрывал от ударов голову, Егор увидел перед собой физрука.
— Нет ну ты посмотри, опять дерутся!.. Ты подтягиваться сначала научись, а потом лезь в драку, — сказал он Егору. — А тебе стыдно с ним драться, посмотри, насколько он меньше тебя, — это было сказано уже Ходакову.
— Пусть меньше языком болтает, тогда его никто бы и не трогал, — пробурчал под нос Юра
— Ты мне поговори, я живо отца в школу вызову. А ну-ка оба бегом марш отсюда!
Егор поднялся, отряхнулся и побрел домой.
'А вот хрен вам всем, шиш вы меня сломаете', - подумал парень. Дома он умылся, переоделся и через пять минут уже бежал по обычному маршруту на вечернюю тренировку.
Через две недели большая компания мальчишек, среди которых были Егор, Славик Алехин, Саша Петров, Игорь Хван и еще несколько их друзей и знакомых, подходила к стадиону 'Динамо'. К этому времени там уже собралась целая толпа. Из разных районов города приехало, наверное, человек двести мальчишек разных возрастов. Кидая друг на друга заинтересованные взгляды, они отдельными группами стояли и сидели на корточках на площадке перед футбольным полем.
Вскоре из зала тяжелой атлетики вышел черноволосый худощавый, но жилистый мужчина лет тридцати. Несмотря на жару, он был одет в темный костюм с белой рубашкой под двубортным пиджаком, застегнутым на одну пуговицу. Его сопровождали двое крепких парней в черных штанах и черных майках
Мужчина поднял руку и громко сказал:
— Всех, кто пришел записываться в группу военно-патриотического воспитания молодежи, прошу подойти ко мне.
Кучки отдельно стоящих парней начали подтягиваться к мужчине и двум его спутникам, которые стояли по бокам чуть позади него и исподлобья сурово смотрели на толпу мальчишек, постепенно окружающую их.
— Какая еще группа военно-патриотического воспитания? — тихо спросил кто-то сзади Егора.
