К полковнику подошли еще несколько человек. Среди них я увидел инженера нашей дивизии Сахарова.
– Здравствуйте, товарищ военинженер первого ранга! – радостно сказал я, трогая его за плечо.
– О-о! Денисов, кажется? А ты чего здесь?
– Да, понимаете, сбили меня вчера. Добираюсь в полк.
– А-а, это ты, значит, спрашивал… Так полка на месте уже нет! Перелетел ближе к Сталинграду, в…
И он назвал населенный пункт, где находился теперь наш полевой аэродром.
– Как? А мой подбитый самолет?
– Да уж теперь, сам понимаешь, будет ли возможность… А будет – непременно вывезут. Это хорошо, что я тебя встретил, – снова оживился Сахаров. – Необычное задание есть, мне нужен боевой помощник. Ну-ка, погодь минутку…
Подойдя к полковнику-артиллеристу, он показал тому свои документы и стал что-то объяснять. Полковник, нетерпеливо покивав головой, только и сказал: «Что ж, действуйте!»
– Так вот, Денисов, слушай, – заговорил инженер, когда мы отошли в сторону. – Я прилетел из Армавира на У-2, – он кивнул на самолет, стоявший на противоположной стороне аэродрома. – Мне надо поджечь… – тут Сахаров огляделся по сторонам и перешел на шепот, – бензосклад поджечь! А там – сотни тонн горючего. Врагу не должно достаться ни капли! Честно признаюсь, – сказал инженер уже нормальным голосом, – оторопь берет. Вдвоем нам будет веселее. А потом – на «удвашку» и за Кубань! Идет?
– Я готов.
– Ну, тогда пошли.
Вскоре я уже тянул из небольшого овражка в сторону бензосклада бикфордов шнур. Опустил конец в открытую горловину огромного бака с бензином. То же сделал с другим, третьим… Теперь остался самый пустяк – поджечь шнур.
Сахаров полез в карман за спичками. Долго шарил там рукой, наконец вынул коробок. Затем опустился на траву, зачем-то потряс коробком над ухом. Во всей его позе чувствовалась нерешительность.
– Что-то никак не отважусь, Денисов. Духу не наберусь. Жалко, и все тут! Бывало, на стоянке техник сольет отстой из баков чуть больше нормы – аж сердце екнет. И всего-то граммов двести лишнего, а тут… Сотни тонн! Одной спичкой – три резервуара на воздух!..
– А если фашистам достанется? А, товарищ военинженер? – сказал я. – Вот будут радешеньки. Сколько они «юнкерсов» этим самым бензином заправят, сколько наших ребят погибнет от бомб с тех «юнкерсов»!
Сахаров сверкнул на меня глазами:
– Ни за что! Жизни лишусь, а не оставлю сволочам ни капли!
И он принялся торопливо доставать из коробка спичку. Чиркнул одну, другую… Руки у инженера тряслись, спички ломались.
– А чтоб вы отсохли, руки-крюки! – ругнулся инженер в сердцах. – Не могу, Денисов, давай ты. У вас, молодых, нервы покрепче. А то и подожгу – ночь спать не буду.
Я запалил конец шнура. Тот задымился. Мы с Сахаровым бросились в овражек. Он обнял меня за плечи и, весь напрягшись, ждал взрывов.
– Сейчас должно ухнуть, – пробормотал инженер с нервным смешком, и в это время раздался глухой шипящий взрыв. В небо взметнулось пламя, послышался какой-то треск. Потом еще раз ударило, потом еще…
– Ну, все. Три взрыва. Побежали теперь к самолету. Дело сделано. Оно хоть и жалко до слез, зато враг не воспользуется.
Мы побежали через поле к самолету. Там нас ожидал летчик.
Быстро запустили мотор. Я и Сахаров залезли в заднюю кабину, и самолет взлетел.
Уже на подходе к Армавиру я еще раз оглянулся назад. Там, у самого горизонта, подпирал небо огромный черный гриб дыма…
Курская руда
Хмурое июльское утро. Облачное небо словно облито фиолетовыми чернилами. Мы, летчики, сидим возле самолетов на траве, ожидая сигнала к очередному боевому вылету.
Вдруг зазвонил телефон. Адъютант эскадрильи снял трубку и, кивая головой, заговорил:
– Понял! Есть, товарищ майор. Передаю.
Положив трубку, он сказал:
– Денисов! Тебя срочно к командиру полка.
Я пошел на КП.
Командир стоял у стола и разглядывал карту. Показывая пальцем, сказал:
– Полетишь с напарником в разведку. Надо сфотографировать вот эту шоссейную дорогу. Видишь? Идет она от Харькова в сторону Белгорода. Узнайте, не подбрасывают ли по ней фашисты свои войска на Курскую дугу.
Я вышел из штаба и направился на стоянку. Мой ведомый Пряхин уже шел навстречу. Я объяснил ему задание, и мы пошли к самолетам. У моей машины, устанавливая фотоаппарат, работали техник и механик по спецоборудованию.
