единодушия: одни полагают, что они находились в районе современной Галисийской банки, у северо- западной оконечности Испании, другие помещают их к югу от Ирландии, в районе банок Большая и Малая Соль, над которыми лежит незначительный слой воды: Большая Соль погружена на 65 метров, Малая Соль — лишь на 20 метров.
Профессор Рихард Хенниг полагает, что Янтарный остров — Абалус — затонул в водах Северного моря. Причем он не согласен с теми учеными, которые считают античный Абалус и часто упоминаемый в древних источниках, а ныне исчезнувший остров Зюдштранд одной и той же землей. «Согласно так называемой «Вальдемарской книге земли», — пишет Хенниг в первом томе своей замечательной монографии «Неведомые земли», — остров Зюдштранд еще в 1231 г. находился в непосредственной близости от материка, а не на расстоянии одного дня плавания от него, а за 1500 лет до того (т. е. во времена Пифея. —
Возможно, древние мореплаватели не только открывали острова, ныне ушедшие на дно, но и становились свидетелями их гибели. Например, на карте адмирала Пири Рейса есть надпись, гласящая, что между Исландией и Гренландией в 1456 году «сгорел остров». До нас дошел отрывок из описания плавания карфагенянина Ганнона вдоль африканского берега, длившегося несколько месяцев. Ганнону удалось достичь Гвинейского залива и проплыть вдоль его берегов, возможно, даже пересечь экватор. Причем Ганнон сообщает о том, что он и его спутники «прошли мимо знойной страны, полной благовоний. Из нее огромные огненные потоки выливались в море. Страна недоступна вследствие жары. Поспешно мы отплыли оттуда в страхе. Носились мы четыре дня и ночью увидели землю, полную пламени. В середине был весьма высокий огонь, больше, чем другие. Казалось, что он касался звезд. Днем это оказалось величайшей горой, называемой Феон-Охема, Колесница богов. Через три дня, проплыв пламенные потоки, мы прибыли в залив, называемый Южным Рогом» (до этого Ганнон плыл по большому заливу Западный Рог, где «оказались большие острова»).
О том, какого же пункта Африки достиг отважный карфагенянин, ученые ведут споры и по сей день. «Южный Рог», а также «Колесницу богов» помещают в самых различных участках африканского побережья, от Марокко до бухты Кориско в Конго! Некоторые исследователи считают «Колесницей богов» вулкан Тенерифе в Канарском архипелаге, другие — мыс Зеленый, а большинство современных ученых полагают, что это — гора Камерун (даже в нашем веке произошли три сильных извержения этого вулкана). Однако Ганнон сообщает о «пламенных потоках», изливавшихся в океан, когда корабли проплывали «страну, полную благовоний», — на берегах Африки такой «огненной страны» нет. Да и описание «Колесницы богов», окруженной землей, «полной пламени», также не очень соответствует Камеруну, который хотя и велик, но не может превратить целую страну в «огненную»: область лав, излитых Камеруном, изучена и она не слишком велика. Быть может, Ганнон стал свидетелем гибели какого-то участка Срединно-Атлантического хребта, вызванной подводной вулканической деятельностью.
Такую гипотезу высказал Н. Ф. Жиров в книге «Атлантида (Основные проблемы атлантологии)», вышедшей в 1964 году. Еще раньше его идея была изложена в художественной форме профессором А. И. Немировским в повести «За Столбами Мель-карта». Жиров считает, что, «может быть, карфагенянин Ганнон был свидетелем гибели южных остатков Атлантиды, ибо в перипле («периплом Ганнона» называют греческую рукопись X века, копию с недошедшего до нас оригинала. —
Наша книга названа «Атлантика без Атлантиды», и мы не будем рассматривать вопросы, связанные с этим легендарным континентом, какими бы интересными они ни казались (отошлем читателя к монографии Жирова, а также к книге автора этих строк «Тайны трех океанов», приложение к которой, посвященное Атлантиде, написано Жировым и является последней работой этого исследователя, скончавшегося в декабре 1970 года). Отметим лишь, что, независимо от Атлантиды Платона, реальной или вымышленной, в перипле Ганнона могла идти речь о какой-то земле в Атлантике, которая ныне покоится на дне океана.
Острова и мореплаватели древности
Многие участки Срединно-Атлантического хребта, ныне подводные, когда-то были надводными. С этим согласны все ученые, как океанографы, так и геологи, вулканологи и т. д. В водах Северного, Средиземного, Балтийского и других атлантических морей когда-то находились острова, ушедшие затем на дно. С этим также никто не спорит. Но следует ли отождествлять их с легендарными островами на средневековых картах? Ведь карты составлялись всего лишь несколько веков назад, а подавляющая часть былых островов Атлантики погрузилась на дно несколько тысяч, а возможно, и миллионов лет назад. Спор о датировке событий (тысячи или миллионы?) мы отложим до последней части нашего повествования — «Книги споров». Допустим, что острова были затоплены на памяти человечества — десять, шесть, четыре, две тысячи лет назад. Но ведь карты составлялись гораздо позже! Использовали ли люди средневековья сведения, дошедшие до них из глубины веков? Или же их острова являются результатом «кабинетного творчества», ошибок и т. п.?
Целый ряд островов обязан своим происхождением легенде о плаваниях Святого Брандана, а образ этого монаха-мореплавателя, как вы знаете, восходит к древним ирландским сагам. Когда начали ирландцы и другие кельтские народы осваивать просторы Атлантики, мы не знаем. Достоверно известно лишь одно — раньше, чем викинги. Возможно, что не отшельники были первыми ирландцами в океане и что их плаваниям предшествовали «светские» маршруты кельтов в атлантических водах. Ведь саги отражают события, происходившие несколько тысяч лет назад.
Средневековые картографы многое заимствовали у замечательных арабских географов, а те, в свою очередь, опирались на труды античных авторов, часть которых была известна и в христианской Европе, например труды Птолемея. Значит, тут мы имеем дело с описанием островов, которые могли затонуть и две, и даже три тысячи лет назад. Однако и здесь можно указать на более ранние даты. Ведь подавляющая часть ученых античности опиралась на географию Гомера, изложенную в его «Одиссее». Этот эпос повествует об острове Чаровницы, нимфы Калипсо, называвшемся Огигия, об острове Схерия, населенном феакийцами, об островах Эола. И во времена античности, и в эпоху средневековья, и в Новое время, и сейчас, в особенности после того, как археологические раскопки показали историческую правдивость «Илиады», велись дискуссии о том, где же находились «гомеровские острова». Острова Эола, согласно эпосу, расположены в девяти днях плаванья от родины Одиссея, острова Итаки. Хотя нынешняя Итака и не идентична гомеровскому острову, все же подавляющая часть исследователей, как в древности, так и ныне, считает, что родина мореплавателя находилась на каком-то острове возле Греции (хотя и высказывалась гипотеза, что древняя Итака — это остров Сицилия!). И потому острова Эола, скорей всего, это Липарские острова или, во всяком случае, какой-то архипелаг в Средиземноморье. Зато об островах Огигия и Схерия споры не прекращаются более двух тысяч лет. Со Схерией отождествляют то средиземноморский остров Корфу, то Южную Испанию, то легендарный Тартесс, помещая его не на Пиренейском полуострове, а в Атлантике, в районе нынешнего подводного архипелага Подковы. Огигию, остров дочери Атласа Калипсо, Плутарх помещал в пяти днях пути к западу от Британии, Гумбольдт отождествлял с Мадейрой, француз Берар считал, что остров находился у Гибралтара, против гор Атлас, англичанин Сайке полагал, что Огигия — не что иное как Азорские острова. Словом, гипотез высказано очень много и ни одна из них пока что не является доказанной.
Не будем вдаваться в споры «гомероведов». Все они согласны с тем, что Гомер пользовался сведениями, добытыми в результате плаваний финикиян. А после открытия микенской цивилизации на территории материковой Греции и еще более древней культуры, созданной жителями острова Крит, стало ясно, что в «Одиссее» отразились многие географические представления эпохи, восходящей к III тысячелетию до н. э. Некоторые ученые полагают, что сам образ Одиссея, тонкий и глубоко психологичный, создан не в «классической» Греции, а в Элладе микенской эпохи и свидетельствует об изысканном и сдержанном вкусе его создателей. Профессор И. М. Тройский в предисловии к русскому переводу «Одиссеи»
