Японский язык приобрел свой нынешний вид в произведениях первого классика «западнической» литературы Сосэки Нацумэ (1867–1916), а всё написанное ранее требует знания бунго, старояпонского.
Во Львове специалисты мне говорили, что исходной точкой живого украинского языка является «Энеида» Котляревского (1798).
А что с испанским языком? Всё устаканилось, начиная с «Дон Кихота»? Что у итальянцев? Они говорят на языке Данте или все-таки тот язык сильно отличается от современного?
Кто знает, расскажите. И про другие языки тоже.
Очень приятно было бы узнать, что я изобрел велосипед, вломился в открытую дверь и что моя «гипотеза» давным-давно известна. Может быть, у нее даже есть какое-нибудь научное название.
Если же я не прав и несу ересь, то пусть лингвисты и историки литературы, которые обильно представлены в наших рядах, меня изничтожат.
Из комментариев к посту:
vserguey
Все правильно! Но интересно другое: с какого момента язык Пушкина станет архаизмом и кто его сковырнет? Судя по происходящему, это будет Твиттер с его СПС, ПЖЛСТ и ЧМОКЕ. Еще лет 10, и Пушкина будут читать со словарем
dewald
Можно выразиться иначе – великие писатели создают язык, но нормой его делает система образования. Это как с килограммом и метром – национальному государству нужен эталон, языковой стандарт. Естественным образом место такого эталона занимает гений, создавший корпус текстов, где объединено все лучшее, что есть в языке на этот момент. А дальше в работу вступает школа, раздербанивающая гения на диктанты, хрестоматии и фрагменты для заучивания наизусть – и в итоге страна со всеобщим образованием неизбежно говорит на том языке, который протаскала все детство в своих ранцах.
Сейчас, разумеется, под эту классическую модель уже изрядно подкопались масскульт и интернет, оттого изменения в языке идут гораздо быстрее, но она все еще работает.
По ходу чтения
24.01.2012
У меня давняя и, в общем, довольно бесполезная привычка: при чтении выписывать всякие примечательные или просто забавные мелочи – сам не знаю зачем. Ясно, что в работе они мне не пригодятся. Из них даже мало-мальски осмысленного поста не соорудишь. Но время от времени все же буду предлагать их вашему вниманию. Сегодня расскажу три маленькие истории: две примечательные и одну забавную. Если кому-то эти факты уже знакомы – не взыщите.
1. Диктатор в пробке
Все знают, чем закончилась связь Муссолини и его верной любовницы Кларетты Петаччи.
Но любопытно, как началось их знакомство. Однажды в 1932 году, недалеко от Остии, Кларетта с женихом и ее сестра застряли в жуткой автомобильной пробке. И вдруг увидели в соседней машине самого Дуче, сидевшего в «альфа-ромео». Два автомобиля какое-то время тащились бок о бок, «…но затор сделался плотнее, и на 19-ом километре мы окончательно встали, – вспоминает сестра. – Кларетта вышла и, ведя за руку своего жениха, подошла к машине Дуче…». Ну, про то, о чем они разговаривали и как со сцены исчез жених, уже не столь интересно. Впечатляют сами обстоятельства. К этому времени Муссолини диктаторствует уже целое десятилетие, он – вождь и кумир миллионов. Однако тащится вместе со всеми в пробке, и девушка может подойти к нему, чтобы излить восторженные чувства.
Представим себе на минутку подобную ситуацию где-нибудь на Рублево-Успенском шоссе. «Владимир Владимирович, я ваша давняя поклонница! Раз уж мы всё равно тут застряли, давайте познакомимся!»
2. Другая война
Многие, наверное, смотрели классический батальный фильм “A bridge too far” – про самую крупную в истории воздушно-десантную операцию под голландским городом Арнгеймом. В сентябре 1944 года союзники высадили в немецком тылу 35 тысяч парашютистов, чтобы захватить мосты через Рейн. Не буду здесь пересказывать военные подробности. Операция закончилась катастрофой, потери были огромными. 22-я английская бригада оказалась в полном окружении, вела упорные бои.
В какой-то момент старший врач с белым флагом отправился к немцам и сказал, что у него сотни раненых, которым не оказывается помощь. С этим надо что-то делать, нельзя ли устроить двухчасовое перемирие.
Самое поразительное, что немцы не только согласились прекратить огонь, но еще и выделили санитаров, которые вынесли в безопасное место 500 человек…
Все-таки у них там была какая-то другая война. Совсем не похожая на ту, про которую мы читали в наших книгах или про которую рассказывал мне отец.
3. Беда от нежного сердца
Чудесная, прямо хармсовская история про Чайковского.
