Однако любимый мой абрек и кунак – не хайдарабадский низам, а махараджа патиальский Бхупиндер Сингх (1891–1938), почетный генерал-лейтенант британской армии, первый в Индии обладатель аэроплана, владелец самой большой в мире коллекции медалей, мастер крикета и конного поло, 365-кратный супруг и 88-кратный отец.
Но главной любовью махараджи были «роллс-ройсы». Обыкновенно его кортеж состоял из двадцати лимузинов этой марки. Поэтому его высочество страшно обиделся на автомобильную компанию, когда та отказалась принять у него внеочередной заказ на новую модель.
Гнев монарха был ужасен, а кара сокрушительна. «Роллс-ройсы» из дворцового гаража были откомандированы собирать навоз и возить на помойки мусор, о чем с удовольствием написали газеты всего мира. Скандализованное руководство концерна поспешило предоставить мстительному махарадже желанное авто, и конфликт был улажен.
Ах, почему я не вице-король Индии! Где вы, мои верные наибы и магараджи, где мой любимый слон?
Из комментариев к посту:
jip_cat
Интересно, а по именам он своих 88 детей всех помнил?
ivnoskova
Еще мне показалось смешным, что такой красивый камень Осман спрятал в домашние тапки, потому что, видите ли, счел, что бриллиант принес ему несчастье. И только сын его потом нашел этот бриллиант. Сколько же было у него сокровищ, если он мог себе позволить такие вещи в тапки запихивать!
575108
«В Индии разгорелись жаркие дискуссии о том, куда девать несметные богатства, найденные в одном из храмов в штате Керала. Эксперты оценивают приблизительную стоимость сокровищ в 20 миллиардов долларов. Среди реликвий – древние золотые статуи, целая тонна монет, мешки с бриллиантами. Местным жителям, многие из которых живут за чертой бедности, эти драгоценности помогли бы значительно улучшить финансовое положение. Однако члены индуистских общин уже пригрозили: если сокровища покинут пределы храма, они совершат массовое самоубийство….»
Загадочное преступление и загадочное наказание («колонизация»)
31.08.2011
Самой прочной из империй нового и новейшего времени оказалась российская. Она распалась лишь в конце ХХ века, позже остальных, и произошло это не столько под давлением национально-освободительных движений, сколько вследствие кризиса центральной власти. Российский способ колонизации оказался более надежным, чем испанский, английский или французский.
Может показаться, что причина в географии – в России колониальные территории примыкали к метрополии.
Но это заблуждение. Вплоть до конца 19 века добираться из столицы до окраин империи было и дольше, и дороже, и неизмеримо трудней, чем морем в Африку или даже Индию. Причина относительной устойчивости российско-советской империи вовсе не в сухопутности, а в ином принципе «собирания земель». Оргработа с руководящими кадрами национальных автономий всегда была сильной стороной наших национальных лидеров.
Если испанцы уничтожали туземные элиты, а французы с англичанами их снобировали, то Россия предпочитала туземную аристократию ассимилировать, делать частью собственного дворянства.
Эта практика сложилась естественным образом: для победы над Ордой и Казанским ханством Москве были необходимы татарские царевичи и мурзы, которых охотно приглашали на службу, наделяли вотчинами, брали в зятья. Впоследствии российскими дворянами стали и остзейцы, и шляхтичи, и украинская старшина, и крымские мурзаки, и родоплеменная знать ногайских, калмыцких, кавказских кланов.
Больше всего в этом смысле повезло грузинским «азнаури», которые при включении Грузии в состав империи получили права потомственного дворянства, хотя по своему статусу и имущественному положению скорее напоминали русское сословие однодворцев. Княжеский титул в 19 веке стал звучать менее пышно, чем графский, – отчасти из-за того, что грузинским «тавади» (феодалам среднего ранга, вроде европейских баронов) было дозволено именоваться «князьями» и князей вдруг образовалась такая прорва, что во время Кавказской войны из них составилась целая «княжеская сотня» – для такого количества «сиятельств» не хватало офицерских должностей.
Привилегированное положение грузинской аристократии в России объяснялось тем, что Грузия в конце 18 и начале 19 века имела для империи особенное стратегическое значение и рассматривалась как трамплин для последующего покорения всего кавказского региона. Петербург относился к тамошнему дворянству чрезвычайно осторожно и бережно.
Вся эта длинная преамбула понадобилась мне, чтоб найти хоть какое-то рациональное обоснование для нижеописанного удивительного эпизода. Других подобных казусов в мировой истории колониальных
