Полюбоваться славы Эолидов, Что некогда мне обещал Кронид… Но лучше бы… О, лучше б этот свод Слабеющим глазам моим не видеть… Я три раза гадал и три раза Рабам свой нож я отдавал печально И заливал зловещий огнь алтарный; Я три раза глядел, как до зари Вели быка на жертву… Все три раза Понурый шел и не мычал, едва Он тучные передвигая ноги. И три раза все те же знаки — мне Не обманул очей и призрак счастья… От желчи был раздут пузырь быка, И черною обильно заливал он На алтаре передо мной, Эол, Ножом жреца раскрытую утробу. Я вижу лавр Аплуна[10] на тебе, Но светлого обеты олимпийца Не отвратят над головой твоею Нависшую беду… Ты бойся, сын, Гадателей, читающих по звездам, И мудрых дев, и свитков бойся, царь, Украшенных вещаньями Орфея… Отцовского предания держись И мудрости, от нас ушедшей в землю, Лишь белым, царь, пелазгам откровенной. В Феспрот иди! Очищен не совсем От крови ты здесь пролитой, а раньше От нечисти домашней, да скорей Освободись и сжечь вели явленных. Во время этой речи надвигались тучи. Но грозы нет. В конце речи слышатся какие-то странные звуки, точно подземный ропот. Потом треск, крики. Общее смятение. Эол стоит молча, поникнув головой. Меланиппа в ужасе расширенными глазами смотрит на Геллена. Кормилица испуганно пригнулась к земле, все еще инстинктивно закрывая корзину. Многие из толпы молитвенно пали ниц. Другие простирают к небу руки. Волна землетрясения затихает.
Хор О Посейдон!.. Земли колебатель!.. О синекудрый! Сжалься над нами! Нам алтари, Боже, оставь! Пламени, бог, на очагах Не погашай, молю… Мысли тоскливо мятутся: Вещего старца слова Ты покарал ли иль смерти Этих детей просишь? Сжалься, владыка морей, Ужас развей и сомненья Душные волны, О Посейдон, Бог синекудрый!.. Полная тишина. Все затихло в ожидании второй волны землетрясения. Она набегает, но останавливается дальше от чертога. Мало-помалу светлеет.
Показывается солнце. Смущение успокаивается.
Эол Гадания твои, отец, печальны, Печальней их вещания твои, И этот знак, венчавший их, ужасен… Мне радости луч Гелия, увы! За облаком таившийся и снова Блеснувший средь эфира, не вернет, И лавра я сухие листья брошу… Возьмите их. (Снимает венок и отдает его рабам.) Должно быть, ризы мне Торжественной не надевать сегодня… Мой светлый пир погиб. Но, царь-отец, Не вижу я, зачем же лишней кровью Иль копотью от адского огня Свой покрывать должны мы пурпур царский. Геллен О, маловер… Иль ропота богов Подземного твоей гордыне мало? Чего ты ждешь? Кровавого дождя? Иль, может быть, чтоб Тартара разверзлось Для нас жерло сокрытое? Когда б Здесь речь была лишь о тебе… Но рода
