Белеет Истина на черном дне провала.Зажмурьтесь, робкие, а вы, слепые, прочь!Меня безумная любовь околдовала:Я к ней хочу, туда, туда, в немую ночь.Как долго эту цепь разматывать паденьем…Вся наконец и цепь… И ничего… круги…Я руки вытянул… Напрасно… НапряженьемКружим мучительно… Ни точки и ни зги…А Истины меж тем я чувствую дыханье:Вот мерным сделалось и цепи колыханье,Но только пустоту пронзает мой размах…И цепи, знаю я, на пядь не удлиниться,Сиянье где-то там, а здесь, вокруг, — темница,Я — только маятник, и в сердце — только страх.* * *У звезд я спрашивал в ночи:«Иль счастья нет и в жизни звездной?»Так грустны нежные лучиСредь этой жуткой черной бездны.И мнится, горнею тропой,Облиты бледными лучами,Там девы в белом со свечамиПечальной движутся стопой.Иль все у вас моленья длятся,Иль в битве ранен кто из вас,Но не лучи из ваших глаз,А слезы светлые катятся.
АГОНИЯ
Над гаснущим в томительном бредуНе надо слов — их гул нестроен;Немного музыки — и тихо я уйдуТуда — где человек спокоен.Все чары музыки, вся нега оттого,Что цепи для нее лишь нити;Баюкайте печаль, но ничегоПечали вы не говорите.Довольно слов — я им устал внимать,Распытывать, их чисты ль цели:Я не хочу того, что надо понимать,Мне надо, чтобы звуки пели…Мелодии, чтоб из одной волныЛились и пенились другие…Чтоб в агонию убегали сны,Несла в могилу агония…Над гаснущим в томительном пленуНе надо слов, — их гул нестроен,
