не хотелось оставлять его здесь. Он попал не в то место. Уже скоро после открытия «Весбар» стал ежедневно заполняться с раннего вечера людьми, которых обычно не увидишь в Шепердз-буш. Молодые, стильные, безостановочно курящие: треугольные сумки, узкие пиджаки, прически, какие делают модникам в Хокстоне.[12]
Откуда они взялись? Тут они не живут; никогда не увидишь, чтобы они несли покупки или входили в какие-либо дома. Где тот кастинг, который они прошли? Они не из тех любящих повеселиться девушек и юношей, которые трясутся от холода возле «Уокэбаут»,[13] на западе Грина, и не из той толпы показушных любителей выпить, что оккупировала с севера «Слаг-энд-Летис», как только там открылись. Да и вряд ли от них можно ожидать, что они потащатся в дорогущий «Буш-бар-энд- Грилл», чтобы там поесть, быстренько пропустив перед этим пару стаканчиков. Они тут надолго. (Раньше все было иначе. Во время ланча заведение было почти пустым. Здесь любили собираться продюсеры Би- би-си. Я рассказывал им за минеральной водой о своем фильме, а они все приговаривали: «М-м-м, да. Очень занятно», но никогда не перезванивали.)
— Хочешь посмотреть на нее? — спросил Марко, глядя на меня сквозь грязные пряди волос.
— На что? — спросил я, поглаживая свой бритый череп.
— На старую линию, которой больше не пользуются. То, о чем я все это время говорил, черт возьми.
Я вынужден был признаться, что почти ничего не понял из того, что он сказал, а теперь и тем более, но вышел вместе с ним, потому что мне в общем-то понравилось неуместное выражение эмоций, да и опасным он не казался. Мы свернули с Гоулдхок-роуд на Ричфорд-стрит.
На Ричфорд-стрит чего только нет. Дантисты, психологи, иностранные издатели и частные предприниматели трутся спинами с проститутками, психами, убийцами и всевозможными жертвами будущих жестоких преступлений. Я знал там кое-кого, в основном это были люди из первой группы. Интересно, куда Марко меня повел. У меня не было с собой камеры, которая обычно защищает меня в скользких ситуациях.
Мы дошли до конца Ричфорд-стрит и продолжали идти. У Трассли-роуд Марко остановился.
— Вон там, — сказал он.
Слева от нас виадук уводил линию Хаммерсмит-Сити к югу, к Хаммерсмиту. Пространство под виадуком было оккупировано автомастерскими, специализирующимися, на разных марках автомобилей. Марко указывал на остатки еще одного железнодорожного виадука на той стороне улицы.
— Там.
— И что?
— Это она, линия, которой не пользуются. О ней я и говорил.
Я посмотрел на него.
Со стороны Хаммерсмит-гроув послышались шаги. Мы оба обернулись и увидели приближавшуюся к нам молодую женщину среднего роста. Она перешла на другую сторону дороги, чтобы обойти нас, и направилась к железнодорожному мосту.
— Совсем невысокая, а? — спросил я, когда она повернула за угол.
— Дюймов шесть будет.
Если бы я тогда знал, почему его интересуют высокие женщины, то воздержался бы от замечания.
В последующие несколько дней я был занят собственным проектом, своим фильмом о Синклер-роуд. Я надеялся, что он попадет на один из новых цифровых каналов Би-би-си, которые скоро должны были появиться в эфире. Никто его не увидит, но не в этом дело. Мне заплатят, что-то появится в прессе, и я смогу получить заказ на следующий фильм. Таков был план, не бог весть какой умный, но все-таки план, который у меня возник после продолжавшихся несколько лет попыток наладить контакты с Би-би-си и бесчисленными маленькими компаниями по производству фильмов. Я столько потратил времени на разговоры и встречи, что этого хватило бы на всю жизнь, и все без толку.
Замысел фильма заключался в том, что все в Лондоне живут на Синклер-роуд либо когда-то будут там жить. Мне казалось, что это неплохая находка — сделать небольшой фильм об улице, несколько особенной. Оборот жителей там и правда необычайно высок. Я все время встречаюсь с людьми, которые живут там или, как они сами говорили мне, жили там в прошлом. Ученый, которого я встретил на вечеринке около года назад, его знакомый архитектор, тоже живший там; музыкант, с которым я познакомился через друзей- писателей; парень, которого я подвозил домой после игры в футбол. Дошло до того, что всякий раз, когда я спрашивал у человека, где он живет, то ждал, что мне непременно ответят: «На Синклер-роуд».
Дома я отредактировал несколько кусков своего фильма, одновременно уделяя внимание бутылке водки. Я прокрутил панорамный вид квартир, расположенных на верхних этажах домов на Синклер-роуд, и меня поразило, как это похоже на небольшой фрагмент с поездом, который я снял накануне на линии Хаммерсмит-Сити около Латимер-роуд. Прокручивая оба фрагмента назад и вперед на различных скоростях, я вспомнил, что Марко говорил об улицах, на которых полно домов, разделенных скорее горизонтально, чем вертикально. Кончилось тем, что его теория повлияла на то, как я отредактировал фильм, и кадры с Синклер-роуд стали перемежаться с кадрами поезда.
Усталый и полупьяный, прежде чем рухнуть, я решил полчаса посидеть в сети. Я проверил рассказ Марко о линии, которой не пользуются, и обнаружил, что он говорил правду. Когда-то была линия, тянувшаяся от станции Эддисон-роуд (теперь Кенсингтон Олимпия) до Хаммерсмит и далее до Ричмонда. Она шла к северу вдоль линии Уэст-Лондон, параллельно Синклер-роуд до Эддисон-гарденз, затем сворачивая влево.
Обычно по утрам я дожидался почту, прежде чем выйти из дома, а в это время ждал ее особенно, поскольку поместил объявление в газете «Сцена» о найме актрисы или модели.
«Возможно, придется обнажаться, — особо оговорил я, — без аванса», так что резюме не шли потоком. Однако на следующий день еще и почта не пришла, а я уже отправился с камерой на Синклер- роуд.
Маршрут бывшей линии найти было легко. Поскольку он шел в углублении ниже уровня улицы, были заметны горбы там, где разные дороги перекрыли линию. На западной стороне Шепердз-буш-роуд был даже парапет, с которого можно было увидеть гаражи, где когда-то была станция, обслуживавшая Шепердз-буш. На восточной стороне дороги спустя пятнадцать лет или около того после закрытия линии в 1916 году был выстроен впечатляющий жилой квартал, «Грампиан»,[14] в стиле «арт- деко». Мне пришло в голову, что я сотни раз переходил через этот бывший мост и всякий раз задумывался — зачем он здесь? Если посмотреть на запад, то надеешься увидеть чуть более величественный вид, нежели ряд гаражей и несколько старых машин. Этот пейзаж всегда мне казался неудачно решенным.
Старая линия проходила под линией Хаммерсмит-Сити южнее станции Гоулдхок-роуд, а затем выпрямлялась и взбиралась на собственный виадук, кусок которого Марко и показал мне на Трассли- роуд.
Я пошел к Синклер-роуд через Грин, потом срезал путь возле бензозаправки и тут заметил фигуру, поднимавшуюся по откосу. Вскоре она исчезла на парковке возле одного из высоких домов. Забавно. Иногда кажется, что человека узнаешь на улице, хотя и не уверен в этом, даже если видишь его прямо перед собой, и при этом не знаешь, признаться или нет. Окликнешь, а это не он, тогда выглядишь глупо, так же глупо, как если бы не узнал того, кого знаешь, а еще есть такие, кого узнаешь моментально, на сто процентов, даже со спины, пусть они и растворяются на парковке.
Вместо того чтобы окликнуть Марко, я последовал за ним. Прежде у меня не было причины заходить на эту или другую ближайшую стоянку. Я живу в двухкомнатной квартире, которая стоит больше, чем я могу себе позволить, над супермаркетом «24 часа» на северной стороне Грин, и свою «Мазду» паркую на улице.
Наверху склона был навес. Я подождал, пока Марко дойдет до другого конца, повернет налево и снова окажется при свете дня. Я прошел мимо пары джипов и новейшего «Ягуара». Роскошные машины для дома с муниципальными квартирами. За навесом была открытая площадка для стоянки. На дальнем ее конце низкая стена и забор из железной сетки отделяли припаркованные машины (среди них — два «ровера- мини») от двадцатифутового углубления до задней стороны жилого дома в стиле «деко», до «Грампиан». Я
