помогая соблюдать правильное расстояние. Плененная звезда способна была испускать свет только в одном направлении, и отдача заставляла ее двигаться в другом.
Нити пасли эти стада: медленно, но эффективно. Подгоняемые к аккреционному диску, они удовлетворяли аппетит черной дыры.
— Адмирал у нас на хвосте.
Зеб ничего не увидел, но у Фирны были инструменты, способные проникнуть взглядом сквозь окружающую их пыль.
— Он может стрелять?
— Нет, если мы заглушим двигатели.
— Так сделай это.
Дрейф… в узком проливе, с видом на сияющую бездну.
В самой сердцевине таилась чернота, но трение раскаляло всасываемые газы и пыль. Они светились наведенной радиацией. Штормы сотрясали берега черных рек; плясали раскаленные добела торнадо. Свирепое сияние вырывалось наружу, обрушиваясь беспрестанно на толпящиеся массы вещества, спешащие по своим обреченным орбитам. Гравитационная утроба засасывала эти потоки в диск, откуда они проваливались в самое сердце.
И в этом смертельном вихре была жизнь. Своего рода.
Зеб завороженно смотрел на этот страшный танец, отыскивая глазами зверомашин, которые кормились, жили и умирали здесь.
Подвергаясь давлению раскаленных фотонов, стадо ждало. Для этих фотофагов большой перемалывающий все диск служил источником пищи. Над раскаленным диском паслось призрачное летучее стадо.
— Направь нас туда, — сказал Зеб. — Я припоминаю, что видел такое во время посещения…
— Включив двигатели, мы подвергаемся риску.
— Пусть будет так.
Легкие полотнища фотофагов трепетали под действием электромагнитных ветров, греясь его жгучим дыханием. Некоторые были настроены на определенные отрезки электромагнитного спектра, каждая особь имела характерную форму, помогающую огромным принимающим плоскостям поддерживать свою орбиту и угол в свете вечного дня.
Их корабль проскользнул между огромными крыльями яркого, широко распростершегося создания. Фотофаги катались на ветрах и магнитных бурях в сложном динамическом равновесии. Это были, конечно, машины, ведущие свое происхождение от роботов, которые исследовали центр Вселенной миллиарды лет назад. Более сложные машины, эволюционировавшие в этом энергетическом изобилии, бродили по темным аллеям немного дальше от центра.
— Спрячемся здесь.
— Мы уже перегреваемся, — сказала она.
— Нырни в тень вот этого крылатого.
Она крикнула:
— Наши собственные магнитные поля едва выдерживают натиск протонов.
— Где ближайший червь?
— Недалеко, но…
— Адмирал его сторожит.
— Точно.
Шахматная партия с очевидными ходами.
Молния пронеслась через пыльное облако позади них и поразила несколько фотофагов. Они судорожно раскрылись и запылали фатальными энергиями.
— Он стреляет в этих тварей, — сказал Зеб.
— Возможно, ему не нравится погода в этих краях.
Они притаились в тени и стали ждать. Мгновения тянулись на цыпочках.
Корабль Адмирала появился из-за края пылевого облака, по-барочному элегантный и щегольски раскрашенный, сверкающий, медленно спускающийся по спирали.
Зеб увидел веретенообразное свечение под полотнищем фотофага.
— Магнитные нити.
— Это может быть опасно, — сказала она.
— Давай направимся туда.
— Что?
— Мы обречены, если останемся здесь. Если проигрываешь игру, начинай другую.
Они скользнули под широким полотнищем с распростертыми крыльями, грациозно изгибаясь под фотонным бризом. — Линзы повернулись, следя за человеческим корабликом: добыча? Неподалеку стайка фотофагов сбилась в кучу, пойманная магнитным потоком, который ослабевал ближе к оси галактики.
Среди них скользили голубовато-стальные гаммафаги — пожиратели более жестких гамма-лучей, испускаемых аккреционным диском. Они иногда забирались так далеко, возможно, чтобы поохотиться за силикатными существами, живущими в темных пылевых облаках. Многое из местной экологии было еще не до конца изучено.
Зеб остановился, раздумывая. В конце концов природа жестока. Пора было двигаться. Куда?
— Скользи в магнитную трубу.
Она резко сказала: «Но электродинамический потенциал там…»
— Давай попробуем.
Она рванула вперед к магнитной нити. Этот маневр привлек внимание огромного, похожего на парус фотофага, пожирателя протонов. Он начал преследование.
Навигация здесь была проста. Далеко внизу под ними полюс вращения Пожирателя Всего, черной дыры, поглотившей массу трех миллионов звезд, представлял собой абсолютно черный центр медленно вращающегося раскаленного диска.
Фотофаг следовал за ними, пересекая тонкие плоскости огненно-золотых светофагов. Все они жили, чтобы потреблять свет и выделять микроволновое излучение, никому не причиняя вреда, но у некоторых — вроде того, который теперь скользил вслед за крошечным человеческим кораблем, — развился вкус к металлу: металлофаг. Он сложил свои зеркальные крылья, став угловатым и быстрым, набирая скорость.
— Адмирал нас заметил, — объявила Фирна бесстрастным тоном.
— Хорошо. В трубу. Быстро!
— Эта большая машина пришельцев догонит нас раньше.
— Тем лучше.
Когда-то, будучи здесь на экскурсии, он слушал лекцию. Ядерный огонь внутри фотофага способен переварить каркасы других машин. Его тонко отрегулированные внутренности производят чистейшие слитки любого сплава, какой только можно вообразить.
Ресурсами здесь служили масса и свет. Фотофаги потребляли свет, а лощеный маталлофаг питался ими, а если повезет, то готов съесть и человеческий кораблик, как экзотическое лакомство. Теперь он издавал крик радости мощностью во много гигагерц, преследуя их в магнитном поле нити.
— Эти магнитные сущности разумны? — спросила Фирна.
— Да, хотя и не в том смысле, какой в это слово вкладываем мы, существа с короткими мыслями. Они больше похожи на дремлющие библиотеки. — И тут его осенила идея. — Но именно их мыслительные процессы могут спасти нас.
— Как?
— Они провоцируют свое мышление с помощью электродинамических потенциалов. Я уверен, мы раздражаем их, так бесцеремонно влетев в их поле.
— Прелестно.
— Следи за этим металлофагом. Дадим ему подойти поближе, а потом увильнем от него.
Пылевые полосы, налеты, все пронизано излучением. Магнитные пряди блестят, как слоновая кость.
