2 - Герой - 2

— Я здесь, господин войсковой есаул! — Епифанов смело вышел вперед и щелкнул каблуками, и ладонями по бокам себя хлопнул, — все, как положено. — Разрешите обратиться?

— Кузьма! — сказал Полугай. — Отойдем в сторонку. Вахта, по местам, продолжать нести службу!

Они отошли в сторонку.

— Я так понял, ты нашел нашу потерю, — промолвил Полугай, сдерживаясь.

— Точно так, господин войсковой есаул.

— Докладывай.

— Следуя вашему распоряжению…

— Коротко, Кузьма, дел — до ебеней, попросту давай. Кури.

— И вы. Моих.

— Давай.

Они закурили. Епифанов смотрел на Полугая недоумевающе. Он не понимал происходящего — и в компенсации мятежа на «Стратокастере» участия не принимал, и при скандале с Мон-Зудом не присутствовал, и вообще — весь день Епифанов, как флюгер, проторчал в кемпинге, занимаясь осмотром места происшествия с группой Климова. Он не усматривал в событиях ничего особенного — счастливый человек, военный следователь сотник Епифанов, привычный к отбору показаний свидетелей и потерпевших, розыску вещественных доказательств и осмотру трупов, и необъяснимые события привыкший легко объяснять недостатком оставленных злодеями улик… И то, что Полугай избегал его взгляда, показалось Епифанову очень подозрительным, и тогда он впервые подумал: а не пора ли батьке поспать?

Кирьян Полугай, в груди которого сидела ледяная жаба, чувствовал, что доклад Епифанова по- настоящему выбьет его, войсаула, из седла; близился апофеоз сегодняшнего, невероятно щедрого на гадости, дня, дня, когда все, ВСЕ — как из-под копыта — это самое… и неизбежность — неотвратима.

— Господин войсковой есаул, может, потом? — не выдержал Епифанов.

— Потом — у кота, сотник, — сказал Полугай. — Говори.

— Слушаю. Я закончил все в кемпинге, отправил ребят домой, а сам все же решил проверить, — не люблю загадок, а подозреваемый попал в кемпинг загадочно. Что я предпринял? У меня с собой была схема Главного корпуса, я присел там над ней, покурил… посмотрел — подумал. Климов клялся, что Маллиган вышел в кемпинг через технический люк № 9. Этот люк ведет на платформу транспортера — там несколько защитных систем, но транспортер прямиком может привезти из кемпингов к платформе 'Главный Двигатель', соответственно — и наоборот… Словом, если у Маллигана не было сверхсекретных паролей, проникнуть в кемпинг со стороны двигательного он не мог, и, следовательно, Климов то ли зачем-то врет, то ли черт Маллигану помог. Я запросил у диспетчерской «Стратокастера» пропуск в зону Главного Двигателя, покочевряжились — но пустили. Ладно… Доехал я до платформы, вышел. Кольцевая платформа, идет по борту шипоносца, примерно два километра в окружности, по внутренней переборке — перрон. И вот вышел я на перрон — сразу смотрю: открытый люк. На индикаторах — зеленым-зелено. На контактах текст-программера — пальцы Маллигана, реконструктор определил по скорости нанесения отпечатков даже код допуска в ПК Процессора № 2 — «ТТС-ТСТ», — код набран с первого раза, пальцы чистые, несмазанные. Словом, господин войсковой есаул, там подозреваемый и прошел. Черт ему помог. Или здесь, на шипоносце, даже охранные системы против нас — за своих, любимых.

Епифанов сделал затяжку. Полугай сказал:

— Так.

— Ну, я вышел с перрона в ПК Процессора № 2. Произвел осмотр. В гардеробе — неполный спецкостюм, скорчер, — с уверенностью можно сказать — вещи подозреваемого. И в ящике, внизу, где был скорчер — смотрю — папка. Вот… — Епифанов вытащил из-под кирасы хорошо знакомую Полугаю папку. — Я, понятно, текст не включал, но, судя по лейблу, — мной обнаружен утраченный группой захвата капитана Мон-Зуда ордер на арест Маллигана Дона, ротмистра, подозреваемого в государственной измене. Словом, весь «Стратокастер» надо арестовывать, господин…

— Давай папку, Кузьма, — сказал Полугай. — Благодарю за службу.

— Стараться рад, — ответил Епифанов, осекшись. — Но доклад незакончен…

— Что-то важнее чем это? — спросил Полугай, постучавши фильтром сигареты по корпусу папки.

— Важнее — вряд ли, но…

— Достаточно.

— Слушаю, — сказал Епифанов.

Полугай взял папку и включил. Он сам не знал — зачем, но он включил текст и внимательно прочитал его. Ему показалось, что он сошел с ума — рывком, как будто конь стал. Он всмотрелся, он понял, что не бредит, и он, не сказав больше ни слова, повернулся и вышел из рубки, продолжая держать включенную папку обеими руками за края перед собой…

…Электронная текст-папка есть плоский физический объект высокой технологии формата А-4, лицевая поверхность которого представляет собой стереокристаллический экран с псевдожидким наполнением. Папка чрезвычайно прочна; существуют папки как одноразовые, так и многофункциональные… В описываемое время применялись очень широко, декремационные принтеры, штамповавшие их, еще не были запрещены Академией Побочных Эффектов. Папка, на экран которой был нанесен ордер № 267/513 (76353 00мбык00), являлась одноразовой, с короткой, неизменяемой памятью и, главное, с заваренным портом доступа. Каким образом в текст и формы ордера были внесены оскорбительные изменения, и какие — навеки останется тайной. Войсковым есаулом Полугаем папка была подвергнута уничтожению — через час, у себя, в изгаженной Светосрановым и Зерном каюте, он расстрелял папку на полу из скорчера, тщательно, обжигая пальцы, собрал все осколки и, утолкав их в рукавицу от одноразового комбинезона, спалил на решетке стелларатора в подпалубном помещении № 54 'Коня Белого'. Таким образом, остается лишь предполагать, как конкретно было нанесено тягчайшее оскорбление королевской печати, подписи Президента и самому Матвею Полугаю как исполнителю воли высоких лиц, и ему же, как лицу частному. Епифанов, единственный, кто мог видеть испоганенный ордер, молчал по поводу до конца жизни, а воспоминаний не оставил. Но, поскольку, как сказано выше, история с папкой является историей, без преувеличения, поворотной, прекратившей массированную охоту полицейских сил СМГ за Доном Маллиганом, Авторам представляется необходимым остановиться здесь подробнее.

В процессе работы над поелику возможно более точной реконструкцией событий, мы, Авторы, с помощью экспертов Академии Внечеловеческих Возможностей, воспроизвели (в ед. экз.) текст-папку с заключенной в ней стандартной формой ордера на арест и попытались (исходя из личных понятий о чести, совести и уме) исказить текст наиболее оскорбительно, так, чтобы последующее поведение войскового есаула М.Полугая, несомненно, болезненное и, несомненно, непрофессиональное, было признано адекватным, высокопатриотическим и, в конце концов, объяснимым с человеческой точки зрения. После нескольких десятков экспериментов мы пришли к выводу, что, скорее всего, в ткань геральдического слоя ордера были необъяснимым способом внесены фаллические или иные унизительные знаки (особенно эффектно смотрелись в нашей реконструкции модели 'пыль столбом' и 'зеркальный ассенизатор'), а слой собственно текста был искажен приставочно-суффиксным методом до состояния полной неудобочитаемости (воспроизвести здесь даже самую «легкую» модель, построенную текст-программой «Word-95» со снятыми, с разрешения разработчика и производителя программы (договор о сотрудничестве номер такой-то), цензурными ограничителями, — не представляется возможным. Хотя нельзя не упомянуть на присутствие в моделях весьма забавных, на непритязательный вкус, эпизодов). По поводу технологии взлома «заваренной» одноразовой папки на данном этапе развития цивилизации сказать ничего определенного нельзя; видимо, следует отнести вопрос как это сделано в разряд 'божественное провидение', 'чем черт не шутит', а точнее — 'в жизни все бывает'; в конце концов, явление Дону Маллигану клауцермана Крыуша — событие историческое… — и смысл в дальнейшем имеет только рассмотрение вопроса что из этого вышло; и здесь мы, Авторы, ответ можем дать довольно точный — попросту пересказав последующие события…

…Вероятно, изменение цвета и пространственных характеристик лица войскового есаула было столь