Он вспомнил, как они с Павликом вместе выходили из школы и как расходились их дороги. Дороги… Дороги… Выбирай их, не ошибись!
Нельзя сказать, что Юрка совсем уж «стоял в стороне». Нет, он газету оформлял, помогал спектакль на Первое мая ставить… Дома иногда дрова колол, воду носил, попросят гвоздь забить — забьёт.
Но чем бы он ни занимался, душа его витала далеко от этих мелких, будничных дел: неинтересно!
— Паш, — спрашивает Юрка после молчания, — а ты, наверное, здoрово во всём понимаешь?..
— Чего ты там ещё… выдумываешь! — сердится Павлик. — Спроси, что надо, и иди занимайся делом.
— Сейчас.
Проходят минуты две. Юрка медлит. Павлик хотя и говорит так, а, видно, не очень уж ему хочется, чтобы Юрка уходил. Лежит смотрит в книжку, а сам о чём-то думает. Нет-нет да и взглянет на товарища.
— Паш, нога-то сильно болит?
— Прошла нога. Лежу — пусть кожа зарастёт.
— Ты не шевели ногой-то, пусть зарастает.
— Не шевелю и так.
— Ну, тогда зарастёт быстро.
— Зарастёт.
Потом они молчат. Мать убирает со стола, уходит, приходит. Снова уходит.
— Ты вот что, — спрашивает Павлик, — в самом деле будешь заниматься делами?
— Ну, а как же?
— Гм… — Павлик тяжело раздумывает. — Ну, смотри… С Колей позаниматься можешь завтра или послезавтра…
— Я лучше послезавтра, — говорит Юрка. — Или через два дня… А то и три…
Коля Лопатин перенёс воспаление лёгких. Сейчас он поправляется, ходит понемногу по комнате, работает. Работы же — не перечислить. Следы её повсюду. На столе — инструменты, гайки, болты, обрезки цинка, схемы, изоляторы. В углу — целый склад всевозможных и невозможных деталей — колёс, колёсиков, шатунов, коробок, цилиндров. В другом углу — сложное сооружение. Рассматривать всё это гораздо интереснее, чем заниматься скучными уроками.
— Что это, Коля? — спрашивает Юрка.
— Электростанция. Не видишь?
— А-а, модель, — наконец узнаёт Юрка.
— Действующая модель, — поправляет его Коля.
— Как — действующая?
— Как?.. Странный вопрос. Вода вертит турбину, турбина — динамку, динамка даёт ток.
— А вода где?
— Вон в углу бак прибит. Источник воды искусственный. Весною на речке смонтирую. Вот где будет раздолье! А то сам наливай воду. Да и сырость. Дома ругаются… Не понимают…
Юрка жадно рассматривает модель. Двухэтажное здание сделано из фанеры, в нём прорезаны двери и окна, вставлены стёкла, внутри — машины. И свет! Всё как у настоящей электростанции. Юрка трогает, щупает, гладит. Это же надо сообразить — такую настоящую модель!
— В ход, что ли, хочешь пустить? — спрашивает Коля.
— А можно?
— Всё можно. Отверни кран, вон там… Видишь? Только осторожно.
Юрка заметил на трубе, идущей от бака к модели, кран, отвернул его. В трубе зашумело, в домике станции взвыла динамка, зажглись желтоватые огни на столбах, на окнах.
— Ух ты! — воскликнул обрадованный Юрка. — А поярче могут гореть?
— Могут. Надо подачу воды увеличить.
Юрка покрутил кран ещё, свет стал ярче, белее.
— Вот это да! Вот это да! — Юрка даже привскочил. — Стой! Да она может дом освещать, электростанция. У тебя свой свет!
И разыгравшийся Юрка, не спросив разрешения Коли, погасил лампу. Стало темнее, но тем эффектнее казалась модель, тем ярче её огни.
— Вот это да! Вот это да! — повторяет Юрка. — Своя электростанция!
Войдя в азарт, он ещё покрутил кран. Шум воды стал сильнее; с бульканьем входила она в трубку и сливалась в корыто.
— Ты мне воду не спусти, — предупредил Николай. — Как, нравится?
— Здoрово! Ты, Коль, великий человек! Тебе памятник надо — и в статью.
Коля важно прошёлся по комнате, свалив со стола вилку, которая упала на пол с дребезжащим звоном.
— Ну да, великий, — возразил он, — скажешь ещё! Просто неплохая модель. А отделана-то! Не масляная краска, а эмаль. Это тебе не что-нибудь. Я эту эмаль в райцентре еле достал. Только воду мне не спусти!
— Нет, Коль, ты знаменитый человек, — настаивал Юрка, то приседавший возле модели с разных сторон, то отходивший в уголок, чтобы охватить взглядом всё сооружение. — Знаменитый человек…
Вдруг шум воды стих, жужжание динамки постепенно перестало быть слышным, и в тишине упали в корыто последние капли. Лампочки погасли. В комнате стало темно.
— Всю воду спустил! — спохватился Коля. — Лампу зажги, ты гасил!
Юрка недолго думая схватился за стекло лампы.
— Ой! — вскрикнул он. Стекло было ещё горячее, и Юрка сильно обжёг пальцы.
Стекло упало и со звоном разбилось.
— Да осторожней ты! — набросился на него Коля. — Вот тоже!
— Чего осторожней… — проговорил Юрка. — Уже разбилось…
Он стал искать по карманам спички, но спичек не было.
— Коля, а спички где у тебя? — спросил осторожно Юрка.
— Где?! — вскинулся Коля. — Искать надо, вот где! Тоже мне!
Стали шарить руками по подоконнику, столу.
— Разбей мне ещё что-нибудь! — предупредил Коля.
Тогда Юрка решил: зачем ему рисковать? И, повторяя про себя «тут нету, тут нету…», спокойненько стоял, заложив руки в карманы штанов.
— Нашёл, — сказал Коля, и Юрка услышал, как загремели спички в сухом коробке.
Коля чиркнул спичкой и зажёг лампу. Фитиль дымил, в комнате запахло гарью, и Юрка прикрутил фитиль.
— Бери веник, — сказал Коля, — замети осколки в угол… А это что?
Корыто было полным-полно, и возле него поблёскивала большая лужа. Вода протекла под стол, под шкаф: повсюду были мокрые следы от валенок.
— Так, — проговорил Коля. — Предупреждал я тебя — не спусти воду? Предупреждал?
— Предупреждал, — промямлил Юрка.
— Тоже мне, помогать пришёл!.. Чего стоишь? Бери тряпку, подтирай! А бак до краёв наполни. Да скорее, пока мать не пришла.
Николай швырнул ему тряпку. Тряпка была чёрная, рваная и, наверное, грязная. Так не хотелось за неё браться! Но делать было нечего. Юрка пошёл к тряпке.
— Куда? Стой! — закричал Коля. — Ты соображаешь что-нибудь? По стеклу ходишь, дробишь ещё больше. Замети в угол, говорю тебе в сотый раз!
— Ну ладно, ладно… Подумаешь…
Юрка уныло подмёл пол, вытер лужу, вместе с Колей вылил воду из корыта.
