достигнуть его я обязан.
Алекс встал и принялся рыться в сундуке.
— Что ты там ищешь? — поинтересовалась Тэнни.
— Зеленую бороду… ту, что я надевал на бал-маскарад «Граф Монте-Кристо» на прошлой неделе… думаю, она мне пригодится, — отвечал Алекс, расшвыривая в разные стороны одежду. Тэнни вздохнула. — Понимаешь, я уже обращался в Адмиралтейство в моем подлинном обличье, но они не соизволили послать флотилию в погоню за этими пиратами, сказали — обычных патрульных судов будет достаточно. Действовать через их головы, через парламент и короля — слишком долго… Ага, наконец-то! — Алекс вынырнул из сундука с почти метровой зеленой бородой отвратительного вида в руках.
— Я обращусь напрямую к адмиралу Нельсону, он сейчас в городе, — продолжал он. — Сделать это лучше инкогнито, чтобы не оскорбить Адмиралтейство. Эта борода достаточно омерзительна, чтобы не стать у хоков образцом для подражания. Оставшись с Нельсоном наедине, я откроюсь ему и разъясню ситуацию. Мне говорили, он благоразумен и не боится принимать ответственные решения.
Алекс приложил бороду к подбородку, и благодаря температуре его тела она тут же прилипла к нему, как натуральная, более того — синтетические волокна этой бороды невозможно было ни срезать, ни подпалить.
Тэнни поежилась от омерзения.
— Как ты это снимешь? — слабым голоском спросила она.
— Нашатырный спирт. Ладно, мне пора, — сказал Алекс, склонился, чтобы на прощание поцеловать супругу, и удивился, когда она отпрянула в сторону. — Жди меня здесь. Это может занять некоторое время.
Джонс бежал вниз по лестнице, и зеленая растительность хлестала его по груди.
— Разрази меня гром! — крикнул кто-то. — Что это такое?
— Водоросли, — последовало предположение. — Он слишком долго пробыл под водой.
Алекс добрался до доков и стал разглядывать теснящиеся там суда. В ожидании вторжения Наполеона хоки отгрохали довольно приличную флотилию. Корабли королевского флота «Фартук», «Нестерпимый» и «Неисправимый» стояли буквально впритирку. Позолоченные носовые украшения поблескивали в лучах заходящего солнца. Алекс понял, что эти женщины-хока с рыбьими хвостами должны изображать русалок, но их четыре груди были настолько «выдающимися», словно таран был обычным делом на море. «Викторию» Алекс не видел. Обдумывая, к кому же ему обратиться за помощью, он заметил шагающих вразвалку патрульных матросов во главе с крепышом хока.
— Эгей! — крикнул Алекс.
Патрульные, в чистенькой, опрятной форме военно-морского флота Британии, тут же направились к нему.
— Скажите, — обратился к ним Алекс, — как добраться до флагмана? Мне необходимо срочно увидеться с адмиралом лордом Нельсоном.
— Чтоб мне подавиться! — пропищал командир патруля. — Ты не можешь встретиться с адмиралом, приятель. Так не бывает. Простой моряк не может говорить с адмиралом, пока его самого не допросили.
— Без сомнения, — согласился Алекс, — но я не простой моряк.
— Вот именно что простой, приятель, — последовал ответ. — Принудительная вербовка здесь и сейчас, не будь я боцман Билли.
— Да нет же, нет, вы не поняли, — начал Алекс, и тут до него стал
— Ты взят вербовочной командой боцмана Билли с фрегата Его Величества «Несовместимый», — сказал хока. — Ты — везунчик, приятель. Попал на самый крутой корабль в этих водах, не считая «Баунти»,[175] и через два часа мы выходим в поход. Ребята, закидывайте пленного в гичку.
— Стойте! Подождите! — закричал Алекс, судорожно пытаясь содрать бороду. — Дайте я объясню. Вы не знаете, кто я. Вы не можете…
Но, как он сам не раз отмечал, хоки обладали поразительно мощной мускулатурой. Джонс грохнулся головой о дно гички и отрубился.
— Завербованный хочет говорить с тобой, капитан Ярдли, — доложил Билли Босан, вталкивая Алекса в каюту капитана.
Человек зажмурился от света из иллюминаторов и постарался удержаться на ногах, несмотря на качку. Всю ночь он был заперт в трюме в носовой части корабля. За это время корабль флота Его Величества «Несовместимый» ушел далеко от берегов Англии. Алекс преодолел головную боль и совладал с приступами морской болезни, но мысль о том, что с каждой минутой расстояние между ним и Тэнни становится все больше, а шансы выполнить важнейшую миссию — все меньше, выводила его из себя. Он взглянул на сидящего за столом хока в синем камзоле и треуголке и открыл было рот, но тот не дал ему заговорить.
— Этот? Говорить? — прорычал капитан Ярдли, и шерсть дыбом встала у него на загривке. — Уверен, он думает, что отправился в круиз для отдыха! Мы покажем ему кое-что другое, клянусь Богом, верно, боцман?
— Верно, капитан, — коротко поддакнул Билли.
— Постойте, капитан Ярдли! — воскликнул Алекс. — Позвольте мне переговорить с вами наедине…
— Что? Наедине? Наедине, черт меня подери! — взорвался хока. — На борту корабля Его Величества нет тайн. Верно, боцман?
— Да, сэр.
— Но если вы послушаете меня хоть минуту… — взмолился Алекс.
— Послушаю?! Тысяча чертей! Я никого не слушаю, верно, боцман?
— Да, сэр.
— В военно-судебном кодексе нет ни одной статьи, которая обязывала бы меня слушать! Клянусь Богом, мой долг — пороть, черт возьми, килевать,[176] будь я проклят, и уничтожать мятежных псов! Чтоб мне сдохнуть, а, боцман?
Капитан Ярдли презрительно фыркнул.
— Верно, верно, капитан.
Алекс постарался овладеть собой. Он припомнил, что, если хока вошел в образ, спорить с ним бесполезно. Единственный способ столковаться — это подыграть ему. Алекс постарался придать своему лицу смиренное выражение и кротко произнес:
— Простите, капитан. Должен признаться, я пришел с тем, чтобы сказать вам: я не тот, за кого вы меня принимаете.
— Ну, это другое дело, — раздраженно буркнул капитан. — Кодекс не запрещает мне выслушать признание того, кого я потом все равно выпорю.
Алекс сглотнул и торопливо продолжил:
— Капитан, правда состоит в том, что моя зеленая борода не настоящая. Вы, вероятно, принимаете меня за одного из тех пришельцев, каких вам приходилось встречать. Но без бороды вы меня сразу признаете. Держу пари, вы даже не догадываетесь, кто я.
— Принято, — бухнул капитан.
— Что? — не понял Алекс.
— Спорим, я угадаю, кто ты. Ты — Зеленая Борода.
— Нет-нет…
— Ты сам сказал.
— Нет, я сказал…
— МОЛЧАТЬ! — прогремел капитан. — Ты проспорил. Никаких возражений, черт меня подери. Мы не
