Бен пожал плечами и захлопнул панель.
— Есть что-то такое, касающееся Айры, что я не могу вспомнить.
— Насчет его местонахождения?
— Угу, он явно залег на дно, только вот где?..
— А зачем вообще Айре скрываться?
— Они могут охотиться и на него тоже. Жена Бена встала.
— Если я не хочу, чтобы ты вечно находился у меня в подчинении, придется нам распутать этот клубок, — сказала она. — Как ты относишься к тому, чтобы отправиться к тебе и поглядеть, нет ли там чего-нибудь интересненького?
— Ты имеешь в виду, каких-нибудь ключей к разгадке?
— Ключей, квитанций из мотелей, счетов за оргии, забытого бельишка какой-нибудь шлюхи. Короче, какой-нибудь такой дряни, Бен.
Он поднялся:
— Отличное конструктивное предложение, Мэг.
— Выглядишь ты чрезвычайно глупо, точно пыльным мешком стукнутый, — заметила Мэгги.
— Я не привык, — ответил робот, — расхаживать по улицам голышом.
Они с черноволосой молодой женщиной спускались по покатому пандусу из своего кондоминиума к общей парковке, служащей заодно и посадочной площадкой. Осенняя ночь выдалась холодной и сумрачной.
— Формально, — заметила она, — о роботе нельзя сказать, что он голый.
Бен расстегнул две верхние кнопки черного пальто, которое он накинул в квартире. Одежка была старой — настолько старой, что он просто не взял ее с собой, когда жена его выгнала, — и сидела на железных плечах не слишком хорошо.
— Похоже, мне нужно пальто попросторнее.
— У тебя, дорогой, всегда были проблемы с восприятием реальности. Ты теперь робот, Бен, а роботы не отличаются стыдливостью. Да еще этот безумный беретик.
Он поправил натянутый на хромированную голову черный берет:
— И лысым я тоже не собираюсь ходить.
— Ну вот, опять ты отрываешься от действительности. У роботов нет волос, следовательно…
— Как это Курт додумался называть тебя «цветиком»?
— Очевидно, этот термин из незнакомой тебе сферы нежности. Я уже говорила, он необычайно чувствителен. А также ласков и поэтичен.
— Он, должно быть, единственный чувствительный и нежный поэт-счетовод в Большом Лос- Анджелесе.
— Может, оставим в покое мою личную жизнь и просто направимся туда, где можно что-то отыскать, а? — вспылила Мэгги.
— Именно это мы и делаем в данный момент, Мэг. Не кипятись. Нам, несомненно, надо определить, где сейчас Айра. Если он исчез, я могу никогда уже не попасть в тело моего андроида или… погоди! — Бен внезапно стиснул ее руку своей железной пятерней.
— Эй, мне было противно, даже когда ты лапал меня, будучи слеплен из плоти и крови, — заявила она, вырвав руку и продолжая спускаться по плазотрапу. — А ласки робота еще более…
— Давай на этом и остановимся, Мэг. — Громоздкий робот одним шагом нагнал женщину и показал на ее малиновый автолет, поджидающий на стоянке в двухстах футах под ними. — Видишь ли, теперь, когда я стражбот, я приобрел множество отличных дополнительных способностей.
— Что на этот раз? — поинтересовалась Мэгги. — В их число входит возможность открывать дверцу в собственной спине?
— Ну, я, кажется, умею определять наличие опасных устройств. — Он кивнул в сторону машины. — Я получил сообщение, что в твой автолет заложена бомба.
— Ох, Бен, хватит изображать из себя героя. — Она шагнула вперед. — Этого только не хватало.
Но робот снова удержал женщину.
— Хотя за семь бесконечно долгих печальных лет нашего супружества ты никогда этого не делала, Мэгги, может, на этот раз ты попытаешься принять во внимание точку зрения, не совпадающую с твоей.
— Страница двести тридцать два, — скомандовал он и сунул брошюру жене.
Игнорируя протянутый буклет, она пожала плечами:
— Ладно, ладно, верю тебе на слово. Но за каким дьяволом кому-то понадобилось…
— Ложись!
Бен упал на пандус, дернув женщину так, что она оказалась рядом с ним; железное тело робота распласталось по гладкой поверхности сходней.
— Я, кажется, просила меня не лапать! — Мэгги забарахталась, пытаясь вырваться и подняться.
Тяжелая металлическая рука прижала ее к трапу.
— Сейчас взорвется.
Раздался оглушительный хлопок, земля и пандус вздрогнули.
Малиновый автолет взмыл в ночную тьму, но не так, как положено приличной машине, не цельным объектом, а множеством покореженных, дымящихся частей, деталей и расколотых или опаленных кусков красного плазометалла.
— Ты был прав, — тихо признала женщина. — Но почему?
— Как раз это, — заявил робот, — одна из тех вещей, которые я изо всех сил пытаюсь вспомнить.
На тряской колымаге таксолета они добрались до апартаментов Бена в Третьем плавучем городке, расположившемся у берегов сектора Санта-Моники, за пару минут до полуночи.
— Ты прибыл, — сказала Мэгги, когда такси, вихляя, приземлилось в одном из доков плавучего городка, как всегда некстати.
— Приехали, ребята, — объявил голосовой ящик машины, и обе пассажирские дверцы распахнулись.
Выбравшись на причал, Мэгги продолжила:
— Сперва ты пугаешь порядочного, чуткого Курта Барнума и выставляешь его в ночь.
— Ну, Мэг, такое частенько случается, когда кувыркаешься с чужой женой, а муж неожиданно возвращается домой, — рассудительно заметил Бен. — И мне чертовски хочется, чтобы ты прекратила называть такого неотесанного типа, как Курт, чувствительным и чутким.
— Семейство, — окликнул их таксолет, — с вас сорок шесть баксов.
Мэгги, сердито фыркнув, остановилась на плазодосках причала.
— И еще одно. — Ноздри ее раздувались. — У меня был чудесный автолет, пока ты не…
— Как будто я не знаю, что он был чудесным! Эта треклятая машина все-таки принадлежала мне, пока твой лживый адвокатишка не заставил меня переписать ее на тебя.
— Сорок шесть баксов, — напомнило такси.
— Заплати ему, — невозмутимо предложила Мэгги. Разведя руками, Бен хмыкнул:
— Я забыл кошелек в другом теле.
Женщина шумно втянула воздух, вернулась к такси и злобно воткнула свою кредитную карточку в щель счетчика.
— Сними ровно сорок шесть баксов, козел, и никаких чаевых, — буркнула она, поджав губки.
— Весьма благодарен, мэм.
Карточка выскочила из щели, Мэгги поймала ее на лету, а таксолет поднялся и мгновенно исчез в ночном небе.
— А еще из-за тебя, — возобновила обвинения Мэгги, шагая за облаченным в пальто роботом вдоль
