Весенний детектив 2013 (сборник)

бесконечных вызовов летом – окрестные дачи кишат столичными гостями, отдыхающие – жители Белокаменной – постоянно напиваются, учиняют скандалы и драки, разбираться же, естественно, вызывают местную милицию. А чего стоят безумные новогодние каникулы? Народ из Первопрестольной выезжает на зимнюю, блин, природу и вместо культурного отдыха обогащает местные сводки стрельбой, изнасилованиями и пожарами. И даже сейчас, ранней, спокойной весной, москвичи опять умудрились испортить району статистику…

Кабанов терпеливо слушал, как зудит старший коллега, и вздыхал. Младший лейтенант страдал по другой причине. Дело не только в статистике. Имеется еще такое понятие, как раскрываемость. А убийство, да не кого-то, а звезды, да еще московской, да в присутствии журналистов… Для Шерлока, пресловутого Холмса, или Ниро, жирного Вульфа, не дело – конфетка, занимайся себе дедукцией в полное удовольствие. Красивая книжка, детектив под названием «Смерть звезды». Но Кабанову не книжки предстояло писать, а протоколы и рапорты. У него, конечно, красный диплом, да и мозги, всегда считал, имеются – но ничего серьезней пьяных драк расследовать ему пока не приходилось. Конечно, дело, и довольно скоро, заберут в область. Слишком оно резонансное. Но осмотр места преступления все равно проводить ему. И хотя бы за это его потом поимеют по полной программе. Потому что непогрешимых нет, а для него убийство на съемочной площадке – первое, и уж что-нибудь он точно упустит или перепутает. Одна надежда – раскрыть преступление по горячим следам. Прямо там, на месте. Ясно ведь: убийство – отголосок московских разборок. И убил кто-то из тех, кто сейчас там, на съемочной площадке, тусуется. Вычислить преступника, допросить и расколоть – вот единственный способ для младшего лейтенанта спасти себя от уже подготовленного к постановке пистона.

Но там свидетелей (они же подозреваемые) целая орда. Построить их, сбить с них спесь, допросить по-жесткому он еще сможет. А вот вычислить убийцу, предчувствовал лейтенант, потруднее будет…

Когда дотрюхали на древнем «козле» до места преступления, Кабанов понял: худшие его опасения оправдываются.

По пути он нещадно накручивал пожилого, ленивого судмедэксперта – чтоб тот не халтурил, место преступления как следует осмотрел, ничего не упустил. Но на деле оказалось, что осматривать и фиксировать нечего. Потому что место преступления практически затоптано, забросано посторонними окурками и тысячами не относящихся к делу микро– и макрочастиц.

А со свидетелями еще сложнее. Во-первых, все – шибко умные, на понтах. Кабанов таких вычислял сразу и чрезвычайно недолюбливал. А во-вторых, трезвого среди них не сыщешь. Просто поразительно! Вроде не на пикник выехали, а на работу, рекламу снимать. Теперь понятно, почему у нас реклама такая хреновая… Поддатые тут почти все. В милиции, к примеру, гульбища только на десятое ноября, в профессиональный праздник, позволяются. Точнее, на них начальство глаза закрывает, если, конечно, дело не доходит до мордобоя, порчи казенного имущества или, упаси бог, стрельбы. Но столичные деятели, видно, керосинят и в будни, и в светские праздники, и в церковные. Короче, коньяк в себя с утра пораньше заливают. А потом работают. И убивают.

Кабанов с горем пополам выгнал с места преступления не успевших закончить съемку журналюг. Велел участковому следить, чтоб ни один шустрик лес не смел покинуть. Судмедэксперту приказал осмотреть бездыханное тело. А сам постановил, что штаб расследования будет находиться в гримерке погибшей фотомодели. И приступил к опросу свидетелей.

Тех оказалось немало, сотрудничали со следствием они охотно, но Кабанов быстро понял: его первое убийство действительно тянет на висяк. Даже при деятельном участии областных спецов. И уж начальство за подобный висяк – громкий, щедро освещенный на всех центральных телеканалах – Кабанова по головке точно не погладит.

«Дым… Дым! Пиротехники идиотские! Ничего видно не было!» – дружно оправдывались опрошенные.

Мало того что сам момент убийства никто не видел. Еще и подозреваемых обнаружилась целая толпа.

Первый же вызванный на допрос журналист доложил: на съемке присутствовал так называемый «бойфренд», то есть фактически сожитель безвременно почившей Эвелины. И, уверял писака, вполне мог свою подругу грохнуть. «По крайней мере, по виду он – вылитый браток. На всех мужиков, кто к Эвелинке клеился, злобные косяки кидал. И за карман хватался – типа, у него там пушка».

Кабанов немедленно затребовал к себе братка – и в изумлении увидел, что его сытое, неумное лицо перекошено неподдельным горем.

– Элька… Девочка моя… Ну, как же так… – причитал мужик.

Кабанову даже показалось, что тот не уголовный истерик, а страдает искренне. Тем более что насчет пистолета даже вопросов задавать не пришлось. Браток предъявил пушку сам:

– Вот, командир, можешь проверить. Личный. Чистяк. И разрешение имеется… Да ты дуло понюхай! Не стреляли из него. Пока ни разу.

Вторым подозреваемым оказался двоюродный брат погибшей звезды. «Хотя, похоже, никакой он ей и не брат, – успели наябедничать журналюги, – он Эвелинку то по щечке гладил, то за бедро цапал». А еще, рассказывали свидетели, якобы брат предрекал что-то ужасное еще до начала съемок. Чуть ни каждому успел лапши навешать! На площадке, типа, очень плохая карма, и не случилось бы беды…

Не сам ли он ту беду и сотворил?

Кабанов решил прижать слизня, пусть колется, но не успел. Очередной явившийся на допрос журналист сообщил: он с так называемого братца, оказывается, глаз не спускал.

– Зачем? – не понял лейтенант.

– На всякий случай, – назидательно произнес журналист. – А то каркает, каркает, будто ворона…

– Вы подозревали его? – попытался зацепиться Кабанов.

– Да упаси боже! – открестился писака. – Просто странный он был какой-то. Вот я и подумал: вдруг еще больше чудить начнет, на сенсацию? А тут у меня и камера наготове. Не, я с него глаз не спускал.

Слова коллеги подтвердил другой журналист. Заявил уверенно: так называемый кузен постоянно находился в поле его зрения и ничего предосудительного не делал. Значитца, и он модельку не убивал…

Но кто тогда? Может быть, режиссер, некий Валентин Красивый? Или другой член съемочной группы? Или кто-то из затесавшихся журналистов? А мотив?

Когда младший лейтенант Кабанов пригласил в фургончик Татьяну Садовникову, руководительницу всего этого бардака, настроение у него уже было ниже плинтуса. И тут же стало еще хуже: девица выглядела его ровесницей, но уже была начальницей и щеголяла в немалых бриллиантах. К тому же поглядывала свысока и отвечала с гонором.

– Расскажите, что вы видели в момент убийства? – приступил к допросу лейтенант.

– Сплошной дым, – коротко ответила деваха, и Кабанов едва не взвыл.

А она снисходительно добавила:

– Я ведь профессионал. И, едва команда «Мотор!» прозвучала, практически отключилась. Не замечала ничего вокруг. Сама будто в визир кинокамеры смотрела…

Она вздохнула и, секунду поколебавшись, добавила:

– Даже Валюшку из поля зрения выпустила.

– Валюшка – это кто? – заинтересовался Кабанов.

– Валентин Красивый, режиссер, – объяснила девица. – Мы с ним во время всех дублей рядом были. А вот когда пиротехники дымину пустили… Я только его голос слышала, а самого не видела. И в тот конкретно момент, когда раздался выстрел, за ним не наблюдала. Заметила его уже потом, после убийства. Он, понимаете ли… – Девица слегка смутилась.

– Ну! – поторопил Кабанов.

– Ну… рвало его. На виду у всех, – заложила Садовникова. – А с чего бы столь трепетная реакция? Человек он бывалый и взрослый, и Эвелинка для него – не любовь, не подруга, а обычное, как он сам говорил, мясо для эфира…

– И что это доказывает? – буркнул Кабанов.

– Не знаю, вы милиция, вам видней… – ухмыльнулась девица.