ночных кошмаров больше не будет. Голова его была ясной, легкой и трезвой, и он больше не боялся - ничего.
– Не «возможно»,- возразила она.- Остальные ощупью бродили в потемках. Ты знал.
– Знал? - откликнулся он. Слово вызвало у него странное чувство.- То, что я знаю,- почти ничто.
– Но это больше, чем знает кто-либо другой. Этого будет достаточно. Вот увидишь.
– Надеюсь,- произнес он из самых глубин своего существа.
Он обнаружил, что впервые за три года не пытается понять алаагов или же своих соплеменников- людей. В данный момент им управлял расовый рефлекс, не настолько хорошо осознаваемый «доисторической» логикой его мозга, чтобы быть облеченным в четкие формулы. Алаагами управлял схожий рефлекс, столь же старый и тоже расовый. Две эти силы были направлены на столкновение, неизбежное благодаря природе самих инстинктов.
Не имело значения, смел он или труслив. Не имело значения, прав он или виноват. Имело значение только то, что глубоко запрятанная, не рассуждающая «ходовая пружина» его существа безжалостно приговорила его ко встрече с другой расой, управляемой, как часовой механизм, своей «ходовой пружиной», и что одна из сторон должна нейтрализовать другую, когда придет время встречи. Возможные ужасы, о которых он знал все три года, оставались теми же, ожидая его в свое время. Он не мог избежать их, и думать о них легче не стало. Но они уже ничего не значили, потому что он смирился с тем, что нет другой альтернативы, как только выступить против них.
Поэтому он спал в самолете во время длительного перелета над Тихим океаном - спал более глубоким и спокойным сном, чем за многие предыдущие месяцы. Самолет приземлился в Сан-Франциско в темноте весенней ночи. Их ждал алаагский курьерский корабль, чтобы доставить на верхнюю площадку Дома Оружия.
– Первый Капитан приказал вернуться
– Простите глупость этого зверя…- Чуждые слова автоматически слетали с языка Шейна.- Этот другой зверь со мной уже давно включен в приказы как мой ассистент, и мне не пришло в голову ничего другого, как то, что непогрешимый господин хочет, чтобы вернулись мы оба.
– Возможно. Может быть, формулировка твоих приказов ошибочна. В противном случае вина твоя. Первый Капитан разберется во всем. Теперь можешь идти в его кабинет.
– Слушаем и повинуемся, безупречный господин. Они прошли длинному коридору с полом из черно- белой плитки и стенами, увешанными «длинными руками».
– Он хочет увидеть нас прямо сейчас? - спросила Мария по-итальянски.
– Очевидно. Алааги не привыкли думать о ночи как о времени сна или даже нерабочем - ты ведь знаешь. Предоставь мне, как обычно, вести переговоры.
Дойдя до двери кабинета, они прикоснулись к ней, и им было приказано войти.
– Что такое? - спросил Лит Ахн из-за стола.- Я хочу говорить только с тобой, Шейн-зверь.
– Простите этому зверю, непогрешимый господин. Другой удалится…- Он заговорил с Марией по- итальянски и увидел в ее взгляде смесь тревоги и облегчения. Она повернулась и вышла, закрыв за собой дверь.
– Шейн-зверь! - Лит Ахн встал из-за стола и обошел его, направляясь к дивану, где обычно сидел во время их неформальных бесед. Он уселся.- Все, что будет здесь сказано начиная с этого момента, должно быть строго между нами.
Едва он произнес это, как их на мгновение окутало серебристо-серым облаком, как туманом, потом облако рассеялось и показались стены, мебель, потолок и пол - все, включая диван, на котором сидел Лит Ахн, и стул напротив. Не ожидая приказания, Шейн подошел к пустому стулу и по кивку Лит Ахна опустился на него.
– Это вещь, которую никогда не стоит делать,- важно сообщил ему Лит Ахн.- Это вещь, в которой не должно быть необходимости. Но дела обстоят не так, как нам хотелось бы. Зверю ни в коем случае нельзя разрешать иметь даже некоторое представление о личных делах алаагов.
– У меня нет намерения видеть и слышать то, что не положено, или идти туда, где мой хозяин не желает меня видеть,- сказал Шейн - и на какое-то мгновение почти поверил в это. По какой-то причине сама ситуация, тон голоса Лит Ахна или то и другое вместе затронули в нем глубоко запрятанное чувство сродни пониманию и жалости.
– Если бы я этого не хотел, тебя бы здесь не было,- сказал Лит Ахн.- А я этого хочу, несмотря на то что являюсь Первым Капитаном Экспедиции, высадившейся на этой планете. Послушай, Шейн-зверь. Я решил передать тебя Лаа Эхону в долгосрочное пользование.
Последние слова прозвучали на мгновение в мозгу Шейна безо всякого смысла. Это было не просто последнее из того, что он ожидал услышать, но все его планы основывались на том, что у него будет доступ к Лит Ахну. Зверю не разрешалось оспаривать приказ одного из высших по званию из соплеменников и просто немыслимо было оспаривать приказ алаага; но слишком многое было для него поставлено на карту, чтобы промолчать.
– Если непогрешимый господин выслушает меня хотя бы секунду,- порывисто начал он,- есть причины, по которым для меня было бы гораздо предпочтительней остаться с Первым Капитаном. Я…
– Молчи!- произнес Лит Ахн.
Он не повысил голоса, но глаза его на мгновение остановились на точке на лбу Шейна между его бровями.
– Лаа Эхон обращался ко мне по этому вопросу,- продолжал он,- поскольку при любой покупке тебя у меня подразумевалась оказание мною услуги, но при том состоянии дел между нами было бы непрактично, чтобы он в ответ должен был тоже оказать мне какую-то услугу. Поэтому он просто попросил, чтобы я подарил ему тебя.
Лит Ахн помолчал. На этот раз Шейн мудро ничего не сказал.
– Лаа Эхон,- вымолвил Первый Капитан,- старший офицер с безупречной характеристикой. Он уже достиг заметного успеха в улучшении производства в определенных регионах, где Губернаторские Блоки работают по меньшей мере несколько недель. Я едва ли мог отказать ему в этом даре из вежливости, несмотря на всю необычность такой просьбы. Скорей уж, мне самому следовало предложить ему такое. И все же, имеются прецеденты…
На мгновение мысли Лит Ахна, казалось, улетели куда-то далеко.
– Из вежливости,- повторил он через некоторое время,- я едва ли мог ему отказать. В то же время было бы только разумно в нынешних обстоятельствах не хотеть дарить тебя ему вот так прямо. Поэтому я сделал то, что это подразумевает,- одолжил тебя ему в долгосрочное пользование.
Он помолчал. Напряженность во взгляде его ослабла.
– Ты понимаешь, что значит передать в долгосрочное пользование, зверушка-Шейн?
– Нет, непогрешимый господин.
– Это значит, что ты принадлежишь ему, пока жив каждый из нас. В случае его смерти тебя навсегда вернут мне. В случае моей смерти тебя отдадут в долгосрочное пользование моим наследникам. Также понятно, что при передаче в долгосрочное пользование должны выполняться некоторые условия. Поскольку ты фактически моя собственность и часть моего Корпуса курьеров-переводчиков, то одно из поставленных мною условий заключалось в том, что ты свободен вернуться, когда сочтешь необходимым, чтобы узнать об изменениях в корпусе и в случае необходимости возобновить там свою работу. Эта необходимость возвращения занесена в пояснительный документ по поводу передачи в долгосрочное пользование между мной и Лаа Эхоном, и она является первоочередной по отношению к любому приказу, любому непредвиденному случаю.
Лит Ахн умолк. И снова его глаза были сфокусированы на зоне «булавочной головки» на лбу Шейна.
– Имеется в виду, что ты не будешь злоупотреблять этой привилегией,- сказал он.
– Понимаю, непогрешимый господин,- откликнулся Шейн.
– В то же время на карту здесь поставлено больше, чем представляется на первый взгляд…- Лит Ахн колебался, будто ему было трудно продолжать. Между ними простерлось молчание. Глаза Первого Капитана
