•••
В оставшиеся двенадцать минут он справился у охранника внутренних помещений, где находится зона отдыха для транзитного скота, пошел туда, после чего направил стопы из этой точки в тот кабинет, где ожидал командующего раньше. Не доходя до двери кабинета, он обнаружил, что у него в запасе еще четыре минуты; немного подождав, он вошел точно в тот момент, в который ему было приказано вернуться.
Алаагский офицер за письменным столом поднял глаза, взглянул на настенные часы над дверью и молча вернулся к своим бумагам. Тем не менее Шейн испытал триумф выигрыша, пусть и с небольшим счетом. Безусловное повиновение в глазах алаагов было очком в пользу любого человеческого существа. Он вернулся на место, где стоял прежде, и остался там стоять.
Почти через три четверти часа дверь открылась и вошли Лаа Эхон с Отах Оном. Шейн сразу узнал обоих офицеров со свойственной подчиненному существу наблюдательностью, усиленной опытом более чем двухгодичного тесного контакта с пришельцами. Офицеры сразу направились к экрану в стене и стали пристально вглядываться в пленницу за стеной. Сердце Шейна в ужасе упало.
Невозможно было предположить, что к этому времени пришельцам не доложили о его действиях на площади час назад. Но похоже было на то, что два старших офицера собираются как ни в чем не бывало заняться молодой женщиной. Тут заговорил Лаа Эхон.
– Одежда и вправду того же цвета,- сказал командующий штабом. - Должно быть, многие скоты одеты так же.
– Совершенно справедливо, непогрешимый господин,- отвечал Отах Он.
Лаа Эхон еще с минуту изучал молодую женщину.
– Сообщили ли ей о той особой причине, по которой доставили сюда? - спросил он.
– Ей ничего не говорили, непогрешимый господин.
– Понятно,- задумчиво произнес Лаа Эхон.- Ну что ж. Это здоровое молодое животное. Нет необходимости уничтожать ее. Выпустить.
– Будет исполнено.
Лаа Эхон отвернулся от экрана, окинул взглядом все помещение, остановившись на Шейне. Потом подошел к тому.
– Ты - тот зверь с депешами от Лит Ахна?
– Да, непогрешимый господин,- ответил Шейн.- Они у меня с собой.
Он вынул бумаги из сумки и передал их в огромные ручищи командующего. Взяв их, Лаа Эхон развернул и прочитал. Потом вручил Отах Ону.
– Оформи их.
– Хорошо, непогрешимый господин.
Отах Он отнес депеши к письменному столу дежурного офицера и заговорил с ним, передав бумаги. Глаза Лаа Эхона задержались на Шейне с проблеском интереса.
– Ты очень чисто говоришь,- произнес командующий.- Ты - один из специальной группы зверей Первого Капитана для переговоров и курьерской работы, верно?
– Да, непогрешимый господин.
– Как давно ты говоришь на истинном языке?
– Два с половиной года по местному времени, непогрешимый господин.
Лаа Эхон стоял и все так же смотрел на него; по спине Шейна под рясой поползли струйки холодного пота.
– Ты - животное, которое стоит держать при себе,- медленно проговорил командующий.- Не думал, что таких, как ты, можно научить говорить настолько чисто. Во сколько тебя оценивают?
У Шейна перехватило дух. Его существование как члена привилегированной человеческой группы, являющейся собственностью правящих Землей пришельцев, было всего лишь терпимым. Но если вместо того он окажется в ловушке здесь, в этом здании, среди грубых охранников, то его быстро настигнет безумие, которого он опасался.
– Насколько мне известно, непогрешимый господин,- ответил он без колебания,- меня оценивают в половину стоимости земельных владений…
Отах Он, только что присоединившийся к командующему, поднял черные брови при произнесении этой цены, однако лицо Лаа Эхона оставалось задумчивым.
– …с учетом благосклонности моего хозяина Лит Ахна,- добавил Шейн.
Задумчивость улетучилась с лица Лаа Эхона. Сердце Шейна сильно колотилось. Он предварил свой ответ словами «насколько мне известно», но ему, в сущности, не было официально известно, что часть его цены включает в себя благосклонность его владельца. То, что он сам знал о своей цене - половина стоимости земельных владений, то есть около сорока квадратных миль того, что алааги называли «хорошей сельской местностью»,- было само по себе невероятно высокой платой за одного «скота». Это было приблизительно эквивалентно тому, что в доалаагские времена могло быть ценой самой дорогой, заказной спортивной машины с золотым покрытием, украшенной драгоценностями. Но Лаа Эхон, казалось, был готов принять и это.
Уже не в первый раз Шейн отдавал себе отчет, что обладает статусом подобия роскошной игрушки. Только на этот раз Шейн упомянул, что его цена включает в себя благосклонность Лит Ахна. «Благосклонность» было слово, стоящее превыше любой цены. Оно обозначало то, что его хозяин лично заинтересован в нем и что цена на любых торгах может включать в себя нечто такое, что вызовет расположение Лит Ахна. Подобная «благосклонность», включенная в торги, могла по сути выразиться в чистом чеке, подписанном покупателем и реализованном в будущем продавцом через товары или акции, что было гарантировано жестким кодексом алаагских законов.
Шейну никогда не говорили, что он пользуется благосклонностью Лит Ахна. Он лишь однажды услышал, как Лит Ахн говорил своему начальнику штаба, что должен заняться оказанием покровительства всем животным спецгруппы, в которую входил Шейн. Попытайся Лаа Эхон справиться об этом у Лит Ахна - а ведь ничего подобного не было,- и Шейн будет осужден как ненадежный и лживый зверь. Даже если покровительство все же было оказано, Лит Ахн может поинтересоваться, каким образом Шейн узнал об этом.
И опять же, Первый Капитан, при всей своей занятости гораздо более важными делами в алаагском правительстве, может просто подумать, что когда-то говорил об этом Шейну, а потом позабыл. Теперешнее заявление Шейна было одной из авантюр, необходимых для выживания человека среди пришельцев.
– Дай ему квитанцию,- сказал Лаа Эхон.
Отах Он передал Шейну квитанцию на депеши, только что составленную дежурным офицером. Шейн положил ее в сумку.
– Ты возвращаешься прямо к Лит Ахну? - спросил Лаа Эхон.
– Да, непогрешимый господин.
– Мои наилучшие пожелания Первому Капитану.
– Обязательно передам.
– Тогда можешь идти.
Шейн повернулся и вышел. Когда за ним закрылась дверь, он перевел дух и быстро пошел к лестнице, спустился на первый этаж и оказался у входной двери.
– Я возвращаюсь в резиденцию Первого Капитана,- сообщил он стоящему на входе офицеру внутренней охраны. Это был тот же мужчина с заметным арабским акцентом в его итальянском.- Вы не забронируете мне место на нужный воздушный корабль? У меня, разумеется, льготы.
– Я уже позаботился об этом,- сказал офицер.- Вы полетите с одним из хозяев с курьерским поручением на маленьком военном корабле, который отправляется через два часа. Заказать доставку на летное поле?
– Нет,- кратко ответил Шейн. Нет необходимости объяснять свои действия этому лакею в униформе.- Доберусь сам.
В пристальном взгляде офицера ему почудился намек на восхищение. Но если бы когда-нибудь тому
