Игорь резко повернулся и так посмотрел на него, что тот немедленно спрятал оружие.
'Сволочь, - подумал Муравьев, - не человек, а музей пороков, ну погоди, вернемся на Петровку...'
- Так куда мне пройти? - продолжал он вслух, обращаясь к хозяйке.
Женщина повернулась и пошла в глубь квартиры. Стараясь ступать по постланной на полу вышитой дорожке, Игорь шел за ней, пораженный блеском натертых воском полов. Он не мог понять, как она в такое время одна может поддерживать в квартире идеальную чистоту. Они вошли в комнату, больше напоминавшую музей. Здесь тоже было много книг, но не это поразило Игоря. На стенах висели акварели. Пейзаж, изображенный на них, был однообразен и суров. Льды. Бесконечные. Уходящие к горизонту. Но именно в этом однообразии и была какая-то мрачная красота, заставлявшая смотреть на них неотрывно.
- Вы любите живопись? - поймала его взгляд Литовская.
- Очень, но такое я вижу впервые.
- Это рисовал отец. Он всегда говорил, что нет ничего прекраснее и величественнее льдов.
- Мне трудно судить, но то, что я вижу здесь, очень здорово. И страшно. Только теперь я понял Амундсена. Помните, он сказал: 'Человек может привыкнуть ко всему, кроме холода'. На них даже глядеть зябко.
- Я привыкла, - Литовская сняла очки, - привыкла и полюбила этот Север.
- А разве есть другой?
- Конечно. Каждый все воспринимает индивидуально, даже ваш визит. - В голосе ее не было прежней растерянности.
- Я понимаю вашу ироничность, но хотел бы заметить, что наша служба не менее важна и полезна, чем любая другая. Только вот нарисовать нам нечего.
- А как же ваши типажи? Система Ломброзо?
- Слава богу, в нашей стране отменили галереи ужасов. Пусть люди лучше смотрят хорошую живопись. Так вот, - Муравьев улыбнулся, - мы и размялись. Теперь перейдем к делу. Кстати, вы позволите мне снять полушубок?
- Ради бога, если вы не замерзнете, глядя на пейзажи.
Игорь снял полушубок, аккуратно положил его на стул.
- Зоя Геннадьевна, вам известна женщина по фамилии Валиева?
- Зульфия? Ну, конечно.
- Откуда вы ее знаете?
- По Баку. Мы были с теткой в эвакуации. Там с ней и познакомились. Она милая. Зульфия очень помогла нам.
- То есть?
- Тетка у меня больна, а Валиева - управляющая аптекой. Сами понимаете, лекарства сейчас - страшный дефицит.
- Чем было вызвано ее особое расположение к вам?
- Видимо, магической силой фамилии. Дочь героя и всякое такое.
- Значит, она оказывала вам услуги?
- Да, Валиева, я уже говорила, приняла в нас участие... - Литовская замолчала, подыскивая нужные слова.
- Вы должны рассказать мне все.
- Поймите. Эвакуация. Чужой город. Цены на базаре дикие. Тете Соне врач прописал усиленное питание...
- Она помогала вам продавать вещи?
- Да, я ей отдавала мамины украшения, и она приносила нам продукты. Мясо парное, фрукты, рис. Она даже плов нам готовила.
Игорь на секунду представил себе чужой город и эту хрупкую до беззащитности женщину в очках, вырванную из привычного мира натертых до блеска полов, книг, акварелей и фотографий. Он вспомнил рассказы матери и сестры, вернувшихся из эвакуации, и вдруг увидел Валиеву как живую, вернее, не ее, а только руки, перебирающие украшения. Ведь для того, чтобы купить племянникам молока, его мать отдала в такие же жадные руки единственную их ценность - именные золотые часы отца. Он увидел все это и поверил Литовской. Сразу, прочно и до конца.
- Как вы вернулись в Москву? - спросил он.
- Я написала начальнику Главсевморпути. Он был другом отца.
- Вы переписывались с Валиевой?
- Да.
- Вам известен ее адрес?
- Конечно. Баку, Параллельная улица, дом тринадцать.
- Как она очутилась у вас в Москве?
- Первый раз полгода назад возникла как фея из сказки. Привезла массу вкусных вещей и лекарства для тети.
- Ее знакомые бывали у вас?
- Да. Какой-то представитель из Баку, Илья Иосифович, кстати, очень неприятный человек. Представьте себе, он обошел всю квартиру, все ощупал и о цене справлялся. Потом он постоянно, если не ел и не пил, насвистывал какой-то пошловатый мотивчик. Очень противный.
- Была ли Валиева с ним близка?
- Вы хотите сказать?..
- Именно.
- По-моему, да.
- Почему вы так решили?
- Она часто у него ночевала.
- Логично. Она куда-нибудь звонила по телефону или, может быть, ей кто-нибудь звонил?
- Она звонила часто в Главмосаптекоуправление, она же в командировку приезжала.
- Что Валиева делала вчера?
- Она куда-то ушла. Да, извините, я совсем забыла, к ней приходил летчик.
- Полковник? - с надеждой спросил Игорь.
- Нет, что вы, он же молоденький, такой худенький, маленький, а имя у него Батыр, - Литовская улыбнулась, - он даже зайти в комнату стеснялся. Они договорились в коридоре.
- О чем?
- Он командир транспортного 'Дугласа', они сегодня улетали утром и брали Валиеву с собой.
- Извините, я могу воспользоваться телефоном?
- Пожалуйста, пройдите сюда.
Игорь набрал номер дежурного.
- Кто? Горбунов? Это Муравьев. Немедленно запроси ГУББ НКВД, когда вылетела машина 'Дуглас' Бакинского УГВФ, командир узбек, зовут Батыр.
- Сделаем, - ответил дежурный.
- И еще - срочно вчеграмму в УББ Азербайджана, взять под наблюдение Валиеву Зульфию Валиевну, Баку, Параллельная улица, дом тринадцать.
- Основание?
- Подозрение в убийстве гражданина Судина.
- Все?
- Теперь все.
Игорь вернулся в знакомую комнату. Литовская сидела в той же позе, зажав ладони рук коленками.
- Вы меня извините, но вы говорили громко, и я все слышала. Это правда?
- Правда.
- Она у меня оставила мужские вещи. Пальто кожаное и два костюма.
