пустить далеко в подвал. Уходить далеко не входило в его планы.
Никите очень хотелось, чтобы их с Антоном разговор остался тайной для Ленчика. Но, видно, не судьба… Леньчик узнал о разговоре, сделал соответствующие выводы…
Никита невозмутимо вынул из кармана куртки тонкие кожаные перчатки. Достал пистолет. Навинтил на ствол глушитель.
Через щелочку между дверью и косяком Никита видел, как в подъезд спешно вошли двое. Рука у одного из них подозрительно покоилась за бортом пиджака.
Никита подождал, пока они пройдут. И тихо устремился за ними. Следом тенью шмыгнул Антон. Он хоть и трусоват, но умеет двигаться тихо. И Никите он не мешал.
Двое неизвестных поднялись на третий этаж, затем еще чуть выше. И затаились на площадке между третьим и четвертым этажом.
Эльдар жил на пятом этаже. Наверняка ребятки думают, что Никита и Антон уже у него. Сейчас поговорят со своим другом и обратно. Дом пятиэтажный, лифта нет — придется лохам пешком спускаться, никак мимо них они не пройдут.
Только Никита не лох. И не будет ждать, когда его убьют.
На третьем этаже света не было, зато светила лампочка на четвертом. Поэтому Никита находился в более выгодном положении. Он выходил из темноты на свет. И подозрительные типы не сразу заметили его.
— Ребята, а вам не я случайно нужен?
Он возник перед ними внезапно. И вопрос его прозвучал неожиданно. Но парни не растерялись. Один сразу определил, что Никита именно тот, кто им нужен. Да и неудивительно, этот тип был как раз тот полудурок, которого Никита сегодня отправил в нокаут. Не зря же он очки надел — синяки скрывает.
И второй не растерялся. Резко выхватил из-под пиджака пистолет. Только Никита был быстрей. Он преспокойно направил на него ствол. И тут же нажал на спусковой крючок. Пуля вошла типу прямо в лоб.
Полудурка в очках будто парализовало. Он в ужасе смотрел на Никиту, нижняя его челюсть медленно опускалась. Правая рука нервно дергалась. Словно не знала, хвататься за пушку или нет…
— Зачем вы здесь? — будто по-приятельски подмигнул ему Никита.
— Да просто… — выдавил тот из себя.
— Просто пристрелить меня хотели…
— Да нет…
— Просто с собой увезти?
— Да, — схватился за подсказку полудурок.
— Вдвоем двоих взять хотели… А ну покажи наручники!
— Какие наручники?
— Нет наручников… А как же вы брать нас хотели?.. Врешь ты, дорогой, замочить вы нас хотели… Или только его? — Никита кивнул на Антона.
— Не-ет…
— Значит, только меня… Говори! Правда спасет тебя…
— Да, тебя…
— Ленчик сказал?
— Да…
Никита вздохнул с непомерным сожалением.
— Извини!..
И нажал на спуск. Пистолет два раза дернулся у него в руке. Две пули угодили точно в сердце. Крепыш замертво рухнул на пол.
— Я его не обманул, — с потрясающим спокойствием сказал Антону Никита.
Бледный как сама смерть, тот согласно закивал.
— Я сказал, что правда может спасти его… А вдруг правда как раз и спасет его грешную душу…
Он аккуратно уложил пистолет рядом с трупами. Сунул руку под пиджак мертвого полудурка. Пистолет торчал за поясом. Точно, на «мокруху» шли ребята. Вот им и «мокруха».
Никита забрал пистолет, сунул его за пояс брюк, под куртку. Второй ствол был в руке у первого крепыша. Забирать его не было смысла. Во-первых, он держал его мертвой хваткой, а во-вторых, пусть менты знают, что это киллер…
— Пошли! — сказал он Антону.
Обошел его и стал спускаться вниз. На ходу снял перчатки, сунул их в карман. Антон шел за ним. Но его походку уже нельзя было назвать бесшумной. От страха руки-ноги плохо повиновались ему. Он то и дело стукался руками о перила да спотыкался.
И вот они в его машине. За руль «БМВ»-«тройки» сел Никита. Антон не возражал. Сейчас он был в таком состоянии, что врезался бы в первый попавшийся столб. Его трясло, зуб на зуб не попадал.
Они уже выехали со двора, вырулили на оживленную трассу, влились в поток машин. И Антона вдруг прорвало.
— Зачем?.. Зачем ты это сделал?.. Зачем ты убил их?.. Зачем? Зачем? Зачем?..
Он забился в истерике. И Никита ничего не нашел лучшего — врезал ему полусогнутой ладонью по лицу. Этого хватило — Антон успокоился.
— Почему мы ушли? — спросил он через некоторое время. — Почему мы не пошли к Эльдару?..
— Мне сейчас не до него. Мне сейчас твой Леонид хрен Иванович нужен… Я уже вписался в это дело. Так что хотите вы того или нет, но в компаньоны вы меня возьмете… Вы же этого хотите. Да?..
Никита просто посмотрел на Антона. Без всякого давления, без всякой угрозы. Он был спокоен. И его спокойствие доконало Антона.
— Да, конечно…
— Ты же веришь мне?
— Да, можешь не сомневаться…
— И ты со мной…
— Конечно, без всякого…
— Смотри не вздумай кому сказать, что это я завалил наших «друзей».
— Да за кого ты меня принимаешь?
— Ты хороший парень, Антон. И мой друг… Но учти, если ты попытаешься поставить мне подножку, сам полетишь кувырком. У меня связи везде. И среди братвы, и в ментовке… Я тебя не пугаю, я тебя предупреждаю…
Антон учащенно закивал головой. Да, да, он все понимает. Да, да, он будет умницей… Краем глаза Никита видел выражение его лица. Он смотрел на него, как поклонник боевиков может смотреть на живого Рембо…
У Никиты не было никакого плана. Он просто быстро подъедет к клубу, войдет через парадный вход, поднимется в кабинет к Леониду хрен Ивановичу. По пути пристрелит его телохранителей. А дальше будет разговаривать с ним самим. На языке силы, разумеется. Другой язык он вряд ли понимает…
Сейчас вся сила Никиты в быстроте и внезапности. Нельзя дать противнику опомниться…
Все вышло так, как он хотел. Но только наполовину.
Никита беспрепятственно доехал до «Феерии», никто не остановил его на входе. Он прошел через холл, поднялся по лестнице к двери, за которой должны были сидеть перед кабинетом телохранители Леонида хрен Ивановича.
Пистолет он взял в руку, завел ее за спину. И постучал в дверь. Тишина. Тогда он дернул за ручку. И дверь поддалась, открылась. Но зря Никита собирался пускать в ход оружие. За дверью никого не было. А впереди еще кабинет.
Но и там никого. Только на расправленной постели в дальнем углу длинной комнаты сидела какая-то девушка. Она была голая. Сидела с низко опущенной головой. Руками и длинными распущенными волосами скрывала свою наготу.
Никита закрыл за собой дверь на засов, внимательно обследовал кабинет. Никого. Только за широкими окнами народ — в дискзале и ресторане.
