заброшенную могилу, упаковали в нее труп.
Никита дождался, когда они закончат работу, вернут все на свои места. И уехал только после того, как убедился, что двойная могила не вызывает никаких подозрений…
Было уже утро, когда он вернулся к Марте. Она все еще спала, в той же позе, в какой он уложил ее на кровать. Ему и самому хотелось спать. Но сначала горячий душ. А потом ему захотелось есть. Пришлось готовить завтрак. Яичница с беконом. На всякий случай он рассчитал на две порции. И не зря.
Проснулась Марта. И первым делом на кухню.
— Дорогой, — она прижалась к нему. — Ты уже одет?..
У нее была сонная, но довольная улыбка.
Он хотел сказать, что не уже, а еще одет. Но отделался коротким:
— Угу…
— У тебя так вкусно пахнет…
— Стараюсь… Умывайся и за стол.
— Да, сейчас…
Марта подошла к окну. Глянула вниз. На сонном лице тень озабоченности.
— Ты чего-то боишься?..
— Нет, что ты…
— А мне кажется, боишься… Как будто кто-то должен прийти…
— Вообще-то да…
— Кто? Подруга Любы?
— Подруга Любы?.. А ты откуда про нее знаешь?
И тут Марта вспомнила все. Ее затрясло, ноги ее подкосились. И со страдальческой гримасой на лице в изнеможении она опустилась на стул.
— Значит… Значит, это был не сон…
Она закрыла лицо руками и согнулась в поясе. Никита думал, с ней снова случится истерика. И на всякий случай наполнил стакан водкой. Поставил его перед ней.
Марта разогнулась. Убрала руки. Лицо ее было на удивление спокойным. Только пугающая пустота во взгляде. Она увидела стакан водки и осушила его несколькими судорожными глотками.
— Я застрелила свою сестру, — отрешенно глядя куда-то мимо Никиты, сказала она. — Я не могу в это поверить…
— А ты не верь, будет легче.
— Я не хочу верить… Ты куда ее дел?
— Туда, откуда не возвращаются… Она уже в земле.
Никита наполнил и себе стакан, до краев. Марте плеснул всего на два пальца.
— Пусть земля ей будет пухом…
Марта держалась на удивление спокойно. Они выпили.
— Это все равно должно было когда-нибудь случиться, — сказала она, словно оправдываясь перед собой. — Такая у нас профессия…
— Была… Была профессия.
— Да, была… Я больше не буду убивать.
— Конечно, нет… Только сначала нам нужно избавиться от ненужной тебе опеки.
— Нам не справиться с организацией…
— Это так только кажется. Глаза боятся, а «господин Кольт» делает.
— Я знаю, ты можешь все. А вот я уже ни на что не способна… Я сломалась. Я больше никого не смогу убить…
— Ты не сломалась. Ты восстановилась. Ты стала нормальным человеком… У нас будет свой семейный очаг. Ты будешь его хранительницей. А я буду охотником. И буду охотиться один…
Марта ничего не ответила. Она потянулась к бутылке. Но Никита опередил ее. Сам налил ей «успокоительного». И отнес ее на кровать, когда ее успокоил пьяный сон.
И сам лег. Очень хотелось спать. Да и водка действовала.
Проснулся он под вечер. Кто-то звонил в дверь. Марта спала и никак не реагировала на звонок. А он был все настойчивее…
Никита попытался растормошить Марту. Но та только мычала в ответ. И ни за что не хотела просыпаться. Пришлось вставать самому. Он впрыгнул в джинсы, быстро напялил на себя рубашку. Пустил ее поверх брюк. Не застегивал. Под нее сунул ствол. Он не забыл забрать из машины новенький «ТТ».
В дверях был «кривой» «глазок». В него можно было смотреть без риска получить пулю в глаз. И с внешней стороны не видно, что кто-то приложился к нему.
Никита увидел на лестничной площадке женщину. Чем-то очень похожую на Любу, сестру Марты. Та же гордая осанка, та же деловая строгость во всем — и в выражении лица, и в одежде.
Он вспомнил, что Марта рассказывала про какую-то Анку, подругу сестры. Анка-пулеметчица… Анка- киллер…
Женщина уже собиралась уходить, когда Никита открыл дверь.
— Здравствуйте!..
Он нарочно набросил на лицо идиотскую улыбку.
Женщина ничего не ответила. Только удивленно и настороженно посмотрела на него.
Зато Никита, казалось, млел от удовольствия видеть ее перед собой.
— Вы, наверное, Люба?
— Нет, я не Люба, — высокомерно ответила женщина.
Она очень внимательно вглядывалась в Никиту. Как будто узнавала его… Этой-то реакции он от нее и ожидал.
Если это Анка, то она, возможно, должна узнать его. Вместе с Любой она контролировала Марту. Или даже стояла на ступень выше ее сестры. Так или иначе, она могла узнать Никиту по фотографии, которую им предоставил Витал…
Правая рука Никиты лежала на рукоятке готового к бою пистолета.
— Где Марта? — жестко спросила женщина.
Будто сама собой ее рука необычно быстро юркнула в сумку. Задержалась там всего на долю секунды. И потянулась обратно… Видимо, это движение было отточено до совершенства.
Но Никита опередил ее. Он резко распахнул дверь. Схватил женщину за ворот норкового манто. И мощным рывком притянул ее к себе. Да так, что рука ее осталась заблокированной в сумке вместе с пистолетом. Его «ТТ» ткнулся ей в живот.
Бей первым!.. Никита не прошляпил момент и сейчас. Ударил первым. Но пока еще рано праздновать победу…
— Только не дергайтесь, мадам…
Он постарался придать своему голосу как можно больше угрозы.
— Что это значит? — задыхаясь от досады и ярости, прошипела она.
Никита с силой потянул ее на себя, вместе с ней втянулся в глубь квартиры. Ствол пистолета по- прежнему глубоко был вдавлен ей в живот.
Он не хотел этого делать. Но пришлось. У него просто не было иного выхода. Он оттянул голову назад и врезал женщине лбом в переносицу. А вдруг она каратистка какая-нибудь или самбистка? Если с ней церемониться, она может захватить инициативу…
Никита ясно понимал, что вляпался в историю, где на каждом шагу могут поджидать сюрпризы. И чтобы не попасть впросак, он должен вести игру на опережение. Чуть зазеваешься, чуть отстанешь — и все, можно заказывать себе траурный венок…
Женщина оказалась крепкой. Удар был очень сильным, но она выдержала его. И не отключилась. Но основательно поплыла. И на какое-то время стала относительно безопасной. Никита сполна использовал это время и уложил ее на пол лицом книзу.
Он быстро захлопнул дверь, обыскал женщину, забрал у нее сумку. И точно, там лежал пистолет. Небольшой «браунинг» без глушителя.
Никита не стал снимать с нее шубу. Лишь приспустил ее на руках так, что она как наручники
