них не было, главная задача — внести дезорганизацию: грабежи, нападения на военнослужащих, сигнализация ракетами во время налетов вражеской авиации.

«Танкист» должен был сегодня угнать машину и в 5.45 подъехать к дому.

Данилов опять посмотрел на часы. Время. В переулке раздался гул мотора, скрипнули тормоза у подъезда, И сразу же на втором этаже хлопнула дверь, послышались шаги.

Оперативники прижались к стене.

— Давай быстрее! — сказал кто-то.

— Подожди, я вроде спички забыл! — ответил второй голос.

— Черт с ними, у Кольки наверняка есть! Пошли!

Два человека прошли совсем рядом с Даниловым, он даже явственно уловил запах табака, водочного перегара. «Сейчас они откроют дверь подъезда. Сейчас».

Скрипнула дверь, и яркий свет фонарей ударил прямо в глаза.

— Назад! — крикнул один из бандитов.

Но за их спиной вспыхнули фонари, и из темноты вышли трое с пистолетами в руках.

ИВАН РОДЫГИН, АЛЕКСАНДР СГИБНЕВ

ЗВЕЗДЫ СТЕПАНА АРТЕМЕНКО

Весна 1945 года не баловала наступающие части нашей армии. Дожди, разлившиеся реки, непролазная грязь затрудняли преследование отступающего противника. Чувствовалось приближение победы, а гитлеровцы, цепляясь за каждый рубеж, оказывали яростное сопротивление.

Стрелковый батальон, которым командовал майор Степан Елизарович Артеменко, первым вышел к берегам Одера. Не теряя ни минуты, личный состав начал готовиться к форсированию водного рубежа. Трудного, адски трудного рубежа.

Высокий, стройный, с густыми черными бровями, комбат не давал покоя никому. Он лично проверял и перепроверял, кто и как занял оборону, как окопался, как подготовился к броску на тот берег. Водный рубеж, повторял он, особенный. Быстрое течение, большая ширина и, вдобавок, немцы ведут постоянный артиллерийско-пулеметный обстрел.

В блиндаже комбата собрались необычные гости: солдаты, сержанты, старшины, считавшиеся во взводах и ротах ветеранами. На столе, накрытом газетой, стояли кружки с горячим чаем.

— Садитесь, друзья мои! — тепло, взволнованно проговорил Степан Елизарович. — Много дорог мы прошли вместе, возмужали под пулями, вот и хочу попросить вас, самых авторитетных в подразделениях, по-особому приблизиться к молодежи, помочь ей в тяжких испытаниях, которые ждут нас впереди. Смотрите, как Одер-то разлился! «Два Днепра, два Днестра, посредине — Припять», — сказал вчера командующий. Легко его не перескочишь...

Долго в тот вечер не смолкали дискуссии в блиндаже комбата. Высказался сам Артеменко. Говорили сержант Тимофей Яковлев — пулеметчик редкой отваги, младший сержант Михаил Шило — мастер огневой автоматной строчки и лихой разведчик. Все они обещали командиру, что по-отцовски подготовят молодое пополнение. В бою будут с ними повсюду бок о бок. Они ведь знали и помнили, как возились с ними офицеры, как старались научить всему, что приносит победу. А комбат?! Бывало, не поест, не отдохнет как следует, но придет во взвод, в отделение, чтобы побыть рядом с теми, кого, может быть, через час, через минуту позовут на боевой поединок.

И все ему были благодарны за это. Он-то сам шагает по дорогам войны четвертый год, не раз был рядом со смертью, на груди сверкает Золотая Звезда Героя. Лучше других понимает комбат, какой ценой обойдется форсирование, и потому требует, чтобы подготовка к новой операции велась со всей тщательностью.

За Одером поселок Нойглиц. Гитлеровцы соорудили в нем мощные укрепления, стянули туда массу артиллерии. Склонившись над картой, Артеменко напряженно думал, как сложится бой, удастся ли ему перехитрить противника. Он никогда, сколько воюет, не относился к врагу шапкозакидательски. Командир старается все предусмотреть, он мысленно проигрывает один вариант за другим, чтобы ни в чем не допустить ошибки... Первыми, решает он, пойдут через Одер такие-то подразделения; дальнейший порядок развертывания сил при наступлении на город будет таким... Боевой приказ постепенно вырисовывался, словно бы материализовался.

В тот вечер Степан Елизарович долго трудился. Заснул уже на рассвете. Но в это время в блиндаж вбежал дежурный и крикнул:

— Командир, на выход!..

Когда Артеменко выбежал из блиндажа, то почти рядом увидел остановившийся «виллис». Оказывается, это приехал Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Выслушав доклад, маршал поздоровался и попросил, чтобы ему показали передний край обороны батальона.

— Опасно всем идти, товарищ командующий, — произнес озабоченно комбат. — Немцы беспрерывно ведут обстрел...

Константин Константинович подошел к комбату поближе, слегка улыбнулся — на его уставшем лице обозначились глубокие морщины, — потом твердо сказал:

— Правильно, товарищ майор! Всем там делать нечего, но мы с вами пойдем...

И они пошли в сопровождении двух автоматчиков. Часа три ходили. Маршал Рокоссовский беседовал с солдатами, сержантами, офицерами, интересовался их настроением и знанием поставленных задач.

— Как ни бахвалились фашисты о своей непобедимости, а мы на пороге Берлина! — говорил, обращаясь к солдатам, командующий фронтом, которого все знали и любили. — Не пожалеем ни сил, ни жизни, чтобы выполнить приказ Родины — добить фашистского зверя в его собственном логове!

По возвращении в штаб батальона маршал поблагодарил всех бойцов и командиров за хорошо организованную оборону. На прощание он сказал раздумчиво, сердечно:

— Берегите людей, комбат. Им ведь предстоит не только закончить войну, но и восстанавливать разрушенное. Их ждут не дождутся матери, жены, невесты, дети...

— Эти слова помнили все офицеры не только нашего батальона, — рассказывает Степан Елизарович Артеменко. — О них сразу же узнали во всех соседних частях и соединениях.

А вскоре комбата вызвали в штаб полка. Здесь ему объявили боевой приказ о дальнейшем наступлении и форсировании Одера.

— Вашему батальону, — сказал командир полка, — поручается первому форсировать последний водный рубеж, за которым открывается путь к Берлину. От успешного выполнения вами задачи зависит очень многое в судьбе всей операции фронта. Да-да, фронта!

Вернувшись в батальон, несмотря на глубокую ночь, Артеменко приказал собрать офицеров и сержантов. Кратко, обдуманно, не скрывая взволнованности, изложил он боевую задачу. Изложил так, что она стала понятной и близкой каждой роте, каждому взводу.

— Обратите внимание на следующее. — И он, словно видя перед собой весь передний край, всех людей батальона, перечислил конкретные задания, которые нужно выполнить без промедления. Тут была забота и о переправочных средствах, и об обеспечении боеприпасами, и о горячей пище, и о том, наконец, где быть тому или иному коммунисту.

Через несколько часов Артеменко принимал доклады ротных командиров:

— Первая готова к форсированию!..

Вы читаете Тревожные будни
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату