– Все шиворот-навыворот, – заключил Смирнов.
Голубой пароход боком отчаливал от дебаркадера, тоже выкрашенного в голубую краску, и казалось, что это отодвигаются друг от друга два парохода.
На берегу царило оживление. Сигналили шоферы, покрикивали возчики, сновали грузчики, водники в форменных фуражках. Берег был забит грузами в ящиках, мешках, рогожных кулях, бочках, тюках, железных барабанах, бутылях.
Миновав первый причал, Тимошин и Смирнов попали на второй. В конце его была свалка железного лома.
Смирнов подошел к месту, где лом лежал собранный в ящики с ободранной проволокой, вытащил из одного ящика короткую стальную втулку и протянул Тимошину.
– Сколько износу?
Тимошин взял в руки деталь.
– Соток семь, пожалуй, будет.
– Вот видишь! И подварить ее нетрудно, а мы восемнадцать суток варим, мучаемся.
Тимошин окинул взглядом свалку: все это были старые запасные части к автомобилям.
– Когда новые детали выдают, взамен требуют старые и на завод их отправляют. Колхозу охота новую деталь получить, он и отдает взамен еще годную, почти что новую, а завод – ее в печь.
– Новых тут, наверно, мало.
– А ты полазай, увидишь. Такие есть, что заусенцы снял – и в работу.
Тимошин перебрал детали. Новых не было, но детали с небольшими, легко восстановимыми износами и повреждениями попадались часто.
На автобазе они восстанавливали детали от случая к случаю: износилась деталь – ее пускали в ремонт. Это удорожало стоимость. И если бы удалось получать старые детали партиями, то можно было бы организовать серийное восстановление.
– Вот какие дела, товарищ дорогой, – сказал Смирнов. – Доложи директору.
– Тут не наш директор главный. Есть такой Кудрявцев. Это его хозяйство.
– Ну, уж Михайла добьется, где надо, – убежденно ответил Смирнов.
Глава восьмая
«Колдун» двигался к товарной станции. Мотор тянул хорошо, пощелкивали только клапаны, сцепление надо бы подрегулировать, чуть переставить зажигание, в общем – мелочи.
Королев вытащил из кармана папиросы. Максимов, не поворачивая головы, бросил:
– В кабине не курить!
Этим он еще раз ставил Королева на место, показывал непререкаемость собственной власти на машине. Королев сделал жалобное лицо:
– В кабине не курить, на складе не курить. Где же курить?
Вопрос остался без ответа. Они въехали на товарный двор.
– К третьему пакгаузу, – сказал Королев.
Максимов развернулся и подал машину к платформе. Один из грузчиков спрыгнул с кузова и на ходу открыл задний борт. Королев, стоя на подножке, командовал:
– Еще, еще… стоп! – соскочил и тут же исчез в пакгаузе.
Максимов поставил машину на скорость, затянул тормоз и вылез из кабины.
Обойдя машину и проверив баллоны, он вспрыгнул на платформу и вошел в склад.
В полумраке Максимов не сразу разглядел своих грузчиков. Он увидел их в противоположном углу пакгауза, заваленном мешками с сахаром.
До весов, стоявших у ворот, было метров сорок. Дорогу к ним преграждал ящик с дизель-мотором.
Грузчики подошли к дизель-мотору, в руках у них появились ломы. Неужели будут перетаскивать?
Грузчики ломиками поддели ящик. Королев подложил каток.
– Наддай! – Дизель медленно двинулся вперед.
Максимов оценил правильность этого решения. На передвижку дизеля уйдет минут семь, зато путь к весам сократится вдвое. Его только удивило, что «посторонняя» работа была сделана грузчиками без обычного в таких случаях скандала.
Передвинув ящик, грузчики начали таскать мешки.
Первые весы они навалили втроем. Затем мешки стали подносить два грузчика, а Королев перетаскивал уже взвешенные на машину. Как только весы освободились, Королев уложил на них уже подтащенные мешки: оба грузчика подносили в это время остальные. Вторые весы разгрузили втроем, и, пока его помощники укладывали мешки в машине, Королев навалил весы в третий, последний раз. Вся операция заняла не более десяти минут.
Максимов разглядел помощников Королева. Один из них был рыхлый человек лет под сорок. Другой – лет пятидесяти, худой, с обрюзгшим лицом и красным носом. «Пьяница», – подумал Максимов. Но работали все трое на удивление быстро.
