– Ты же просила случайно- встретиться, вот я случайно и встретился. Что тебе не нравится? Нормальная отмазка! Да Катька ничего и не заподозрит, ей не до того. Не шипи на меня! Все, дома встретимся.
. И Шура помчался к машине. Я совершенно автоматически проводила его взглядом и уперлась в «Жигули».
– Слушай, Наташ, он же говорил, что у него эта… как его… что-то экзотическое.
– Угу. «Феррари». Алая.
Я посмотрела на отъезжающий «Жигуль». Цвет соответствовал.
– Наташ, а он правду когда-нибудь говорит?
– Да. Иногда. Только она так запрятана, что не сразу и разберешь.
– А ты… А вы с ним… Ну… Часто видитесь? Наташка хмыкнула и не ответила.
Судя по тому, что, когда мы приехали, Шура открыл дверь Наташкиной квартиры своим ключом и бойко резал салат, виделись они часто.
Наталья сразу потащила меня в комнату.
– Пойдем, пойдем, нечего ему мешать. Он классно готовит, жалко редко. Шура! Один кофе и один яблочный сок в комнату!
Я думала, это шутка, но через десять минут Марашко возник на пороге спальни с подносом, на котором стоял наш заказ, плюс всякие бутербродики, плюс варенье в вазочке.
– Блаженство, – произнесла я, падая на кровать. Наташка пристроилась рядом со мной. – И так всегда?
– Нет. Но часто. Подвинься, ты своим пузом всю постель заняла.
В дверях появился Сергей, за плечом у которого маячил Марашко в переднике и с черпаком в руках.
– Вот, полюбуйся сам. Что я тебе говорил! Почему мне никто не верит? И ребенок у нее от нее!
Этот вечер я провел блестяще.
Удалось даже отключиться от потока бессмысленных слов, который на меня вывалил Шура. Не обращая внимания на производимый им белый шум, я поздоровался с раскинувшимися на кровати девчонками, заметил и похвалил новую Кошкину одежку и сделал пару комплиментов ее животу. Впрочем, и Наташке искренне признался, что выглядит она куда жизнеспособнее, чем неделю назад.
– А мы тут бутерброды едим,- зачем-то заявила Катя.
– Сашенька делал! – высунулся из-за плеча поэт. – А никто даже спасибо не сказал!
– Спасибо, Сашенька! – хором запели валяющиеся женщины. – Иди сюда, мы тебя поцелуем.
Тут я заметил странную деталь: Катя подарила довольному Шуре лобзание в уста, а Наталья чмокнула его как-то очень по-домашнему, в щеку. «Да у них все серьезно!» – сообразил я и немедленно позавидовал Марашкиному счастью.
– Подумаешь, бутерброды! Я сейчас вас по-настоящему укормлю!
Я направился на кухню, размышляя, что бы такого сварганить. Осмотр припасов предоставил мне выбор: разморозить что-нибудь в микроволновке или сделать спагетти. Первый вариант был слишком банален, и я решительно взялся за макаронные изделия.
Не хочу хвастаться, но буду – спагетти я готовлю отлично. Главный секрет состоит в том, чтобы не доваривать их, а бросать на сковородку слегка сырыми. Ну и соус, конечно. И оливковое масло. Спагетти – это форма (ни в коем случае не ломайте их перед укладкой в кастрюлю!). Хороший соус – это содержание. Наконец, оливковое масло – душа блюда.
Пока паста проходила первый, кастрюльный, этап приготовления, я грамотно намешал майонез с рублеными маслинами и резаными овощами, добавил черного перчика, а также натер в отдельную посудину сыр. К моему удовольствию, в холодильнике водилась настоящая «Моцарелла». Спагетти удалось извлечь вовремя, масло оказалось правильным, я чувствовал себя кулинарным гением.
Приглашенные в кухню дамы и примкнувший к ним Марашко были поражены моими успехами. Особенно Катя.
– А от меня скрывал! А я ему каждый день завтраки готовлю! Ну, практически каждый! Все, дорогой, с сегодняшнего дня начинаешь новую жизнь!
– Это еще что! – не утерпел Марашко. – А знаешь, как он классно спину массирует! Особенно ноги. Особенно внутреннюю поверхность бедер!
– Хватит болтать, – я и так в процессе приготовления пищи едва не захлебнулся слюной, – прошу к столу.
Выяснилось, что восхищаются мною все, а вот попробовать согласен только Шура.
– Там же специи, – вздохнула Кошка, – и помидоры. Завтра с утра сделаешь мне диетическую овсянку.
Наталья облизнулась, но есть тоже отказалась, ссылаясь на диету.
– Годовая норма калорий,- сказала она, не отрывая голодного взгляда от сковороды.
– А я съем, – заявил Шура, – я уже свое пожил. Уплетая пасту, я получал дополнительный бонус в
лице… то есть в руке Кати, которая нежно гладила меня и приговаривала:
– Умница, хозяйственный, ты у меня еще и белье гладить научишься.
В этот момент я был готов на все.
– Но плитку пусть лучше плиточники кладут, – продолжала она, – а сантехнику пусть сантехники делают.
Я напрягся. Дальше тянуть нельзя. Нужно или начинать ремонт (коллективное самоубийство!), или объявлять супруге, что ремонт откладывается на неопределенный срок (убийство только меня). Второй вариант предполагал меньшие потери личного состава. Оставалось подобрать тактичную формулировку.
– Кать, а давай мы ремонт сразу в новой квартире сделаем!
Кошкина рука замерла на моей шевелюре. «Сейчас в волосы вцепится», – понял я и съежился.
Но Катя не перешла к репрессивным мерам, а повисла на шее.
– Я же говорила, что ты у меня самый умный! Конечно, в новой!
– Правильно, – поддержала Наташка, тайком подхватила мою вилку и урвала порцию спагетти, – поживете в старой, пока в новой будет ремонт.
– А где у вас новая? – поинтересовался Марашко. – Я недавно себе коттедж смотрел…
– Минуточку, – мне удалось слегка ослабить Катину хватку, – квартиры пока нет.
Я посмотрел в глаза, полные надежды и ужаса, и вспомнил одну давнюю историю.
Однажды подруга Таня поставила меня в тупик тирадой:
– Правда, мы будем жить вечно? Отвечай быстро, только не ври и не расстраивай меня!
