Галахад просиял. Он спрятал рубиновое яблоко обратно в кошель, потом опустился на одно колено и поцеловал ей руку.
- Перестаньте и немедленно поднимитесь, - сказала миссис Уайтэкер. Она разлила чай в свои лучшие чашки, которые доставала только для самых торжетвенных случаев.
Они пили чай в тишине. Потом пошли в гостиную.
Галахад перекрестился и взял с полки Грааль.
Миссис Уайтэкер пристроила Яйцо и Камень на то место, где раньше стоял Грааль. Яйцо постоянно заваливалось на один бок, и она прислонила его к фарфоровой собачке.
- Очень мило выглядят, - сказала миссис Уайтэкер.
- О да, - согласился Галахад, - очень мило.
- Могу я вас ещё чем-нибудь угостить перед уходом?
Он покачал головой.
- Кекс с цукатами и орехами, - сказала она. - Возможно, сейчас вам и не хочется есть, но через пару часов вы меня поблагодарите. Давайте-ка это сюда, я вам его заверну. Можете заодно сходить кой-куда на дорожку.
Она показала ему дверь туалета в дальнем конце коридора, и вернулась на кухню, держа в руках Грааль. В буфете нашлись остатки рождественской подарочной бумаги, и миссис Уайтэкер завернула в неё Грааль и перевязала его бечёвкой. Потом она отрезала большой кусок кекса и положила его в бумажный пакет, вместе с бананом и плавленым сырком в серебряной фольге.
Галахад вернулся на кухню. Она отдала ему бумажный пакет с едой и Святой Грааль. Потом она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку.
- Вы очень милый, - сказала она. - Берегите себя.
Он обнял её на прощание, она проводила его и захлопнула за ним дверь, потом налила себе ещё одну чашку чая, и тихо плакала в салфетку, пока звук копыт не затих вдали.
В среду миссис Уайтэкер весь день сидела дома.
В четверг она пошла на почту за пенсией, и на обратном пути завернула в благотворительную лавочку.
За кассой сидела незнакомая дама.
- А где Мэри? - спросила миссис Уайтэкер.
Дама покачала головой. Она носила голубые очки в угловатой оправе, а её седые волосы были подкрашены синькой.
- Уехала с каким-то парнем, - сказала она, пожимая плечами. - На лошади. На лошади, я вас умоляю. Я сегодня должна была быть в Хэтфилде, а пришлось просить Джонни, чтоб он подвёз меня сюда, пока мы не найдём ещё кого-нибудь.
- О, - сказала миссис Уайтэкер, - так она нашла себе молодого человека. Это очень мило.
- Кому мило, - сказала дама за кассой, - а кому надо бы сегодня быть в Хэтфилде.
На дальней полке миссис Уайтэкер нашла потускневший от времени серебряный сосуд с длинным носиком. Судя по маленькой бумажной наклейке на боку, его оценили в шестьдесят пенсов. Он был похож на приплюснутый и немного вытянутый чайник.
Среди книг она обнаружила роман Миллза и Буна, который она ещё не читала. Он назывался 'Её единственная любовь'.
- Шестьдесят пять пенсов, милочка, - сказала дама за кассой, разглядывая серебряный сосуд. - Забавная штуковина, верно? Принесли сегодня утром.
Вдоль верхнего края сосуда была выбита надпись древними квадратными письменами.
- Похоже на маслёнку.
- Это не маслёнка, - сказала миссис Уайтэкер, которая точно знала, что это такое. - Это лампа.
К элегантно изогнутой ручке лампы бечёвкой было привязано небольшое металлическое кольцо без украшений.
- На самом деле, - сказала миссис Уайтэкер, - я, пожалуй, возьму только книгу.
Она заплатила за роман пять пенсов и отнесла лампу на дальнюю полку, туда же, где нашла. В конце концов, размышляла она по дороге домой, ей было бы совершенно некуда её поставить.
