Добрые предзнаменования (пер. В.Филиппов)

несколько туманны.

У Шедуэлла кровь застыла в жилах. Он ринулся вперед прямо сквозь бисер с воплями:

– Грехи Содома и Гоморры! Думаете, врасплох взяли!? Прямо над моим хладным трупом!

Мадам Трейси взглянула на него и улыбнулась. В комнате больше никого не было.

– Ихде он? – выдохнул Шедуэлл.

– Кто? – спросила мадам Трейси.

– Какой-то чистоплюй-южанин, – сказал Шедуэлл. – Я его слышал. Он здесь был, предлагал всякое. Я его слышал.

Рот мадам Трейси открылся, и тот же голос, который Шедуэлл уже слышал, сказал:

– Не КАКОЙ-ТО чистоплюй, сержант Шедуэлл. ТОТ САМЫЙ чистоплюй.

Шедуэлл выронил сигарету. Слабо содрогаясь, он вытянул перед собой руку и направил указательный палец на мадам Трейси.

– Демон, – хрипло заявил он.

– Нет, – ответила мадам Трейси голосом демона. – Послушайте, сержант Шедуэлл, я знаю, что вы думаете. Вы думаете, что сейчас в любую секунду эта голова может закрутиться вокруг своей оси, и я начну изрыгать гороховый суп ведрами. Так вот, не начну. Я не демон. И мне бы хотелось, чтобы вы меня выслушали.

– Молчи, дьявольское отродье, – приказал Шедуэлл. – Не желаю слушать твоих лживых увещаний. Знаешь, что это такое? Это рука. Пять пальцев, один большой. Она уже изгнала одного из ваших легионов сегодня утром. А теперь вылезай из головы этой доброй женщины, или я отправлю тебя прямым ходом в царствие небесное.

– В этом как раз и проблема, мистер Шедуэлл, – сказала мадам Трейси своим обычным голосом. – В царствии небесном. Оно уже совсем рядом. В этом вся проблема. Мистер Азирафель мне как раз об этом и рассказывал. Не будьте дурачком, мистер Шедуэлл, садитесь, выпейте чаю, он и вам все объяснит.

– Не буду я слушать его льстивых речей, женщина! – взъярился Шедуэлл.

Мадам Трейси улыбнулась ему.

– Глупенький, – сказала она.

И это было последней каплей.

Он сел.

Но руку не опустил.

* * *

Качающиеся над головой знаки сообщали, что проезд грузового транспортного транспорта в южном направлении закрыт, и посреди шоссе выросла рощица оранжевых конусов заграждения, уводящих водителей на отведенную им полосу на противоположной стороне дороги. Другие знаки указывали, что водители должны снизить скорость до сорока километров в час. Полицейские машины рыскали вокруг автомобильного стада, как овчарки в красную полоску.

Четыре байкера не обратили на знаки, заграждение и полицейские машины никакого внимания, и поехали по пустой полосе шоссе М6 на юг. Еще четыре байкера, едущие следом, притормозили.

– А нам, типа, не надо остановиться или там свернуть? – спросил Типа Крутые.

– Угу. Там, может, пробка, – согласился Собачье Дерьмо Посреди Дороги (он же Все Приезжие, Особенно Французы; он же Все Равно Не Работает, Даже Если Пнуть Хорошенько; он же, к известному неудовольствию окружающих; Безалкогольное Пиво; он же, очень краткое время, Нескромные Личные Вопросы; он же, исходно, Скунс).

– Мы же другие Четыре Всадника Покалипсиса, – сказал ТТП. – Мы делаем то, что они. Мы едем за ними.

И они поехали на юг.

* * *

– Это будет мир только для нас, – сказал Адам. – Другие его всегда портили, а теперь мы можем все исправить, и начать заново. Ну не здорово ли?

* * *

– Я надеюсь, вы знакомы с Книгой Откровения? – спросила мадам Трейси голосом Азирафеля.

– Угу, – ответил Шедуэлл, покривив душой. Его знакомство с Библией началось и закончилось с Исхода, Гл. 22, стих 18, где говорилось о ворожеях и о том, как следует с ними поступать. Однажды его взгляд упал и на стих 19, предписывающий предавать смерти скотоложников, но это он посчитал выходящим за рамки его юрисдикции.

– И вы слышали об Антихристе?

– Угу, – сказал Шедуэлл, который однажды смотрел кино, и речь там шла именно об этом. Как ему помнилось, там было про то, как стекла летят с грузовиков и начисто срезают людям головы. И ни одной нормальной ведьмы. Он заснул на середине.

– Живой Антихрист сейчас идет по земле, сержант. Он готовит Армагеддон, Судный День, даже если сам об этом не знает. Рай и Ад готовятся к войне, и война эта будет очень грязной.

Шедуэлл только фыркнул в ответ.

– Мне, вообще говоря, не дозволено напрямую вмешиваться в то, что происходит, сержант. Но я уверен, что вы понимаете: ни один разумный человек не может допустить неизбежную гибель мира. Прав ли я?

– Угу. Наверно, – сказал Шедуэлл, прихлебывая сгущенку из чуть поржавевшей банки, которую мадам Трейси нашла в шкафчике под мойкой.

– Тогда нам поможет только одно. Вы единственный человек, на которого я могу положиться. Антихриста нужно убить, сержант Шедуэлл. И вы должны это сделать.

Шедуэлл нахмурился.

– Ну, это я не знаю, – сказал он. – Армия Ведьмознатцев убивает только ведьм. Правило такое. В крайнем случае колдунов. Ну, еще демонов и бесов, конечно.

– Да, но Антихрист – это хуже, чем просто ведьма или колдун. Он… он как Самый ГЛАВНЫЙ колдун. Хуже его вообще не бывает.

– А, от него, значит, трудней отделаться, чем, скажем, от демона? – спросил Шедуэлл, оживившись.

– Ненамного, – ответил Азирафель.

Единственным способом отделаться от демона, к которому он когда-либо прибегал, был весьма недвусмысленный намек, что у него, Азирафеля, еще много работы, а ведь уже довольно поздно, не правда ли? И Кроули всегда правильно это понимал.

Шедуэлл посмотрел на свою правую руку и ухмыльнулся. И вдруг его охватило сомнение.

– А у этого Антихриста – сосков у него сколько?

Цель оправдывает средства, подумал Азирафель. А дорога в Ад вымощена добрыми намерениями[46]. И он соврал, жизнерадостно и убедительно:

– Тысячи. Хоть мешками собирай. У него вся грудь в сосках – по сравнению с ним у Дианы Эфесской вообще нет сосков.

– Про эту вашу Диану знать не знаю, – буркнул Шедуэлл, – но если он хуже ведьмы, а мне сдается, что так оно и есть, тогда, как я есть АВ-сержант, я в вашем распоряжении.

– Отлично, – сказал Азирафель через мадам Трейси.

– Я не очень уверена насчет того, что нужно убивать, – сказала мадам Трейси уже сама. – Но если это тот человек, тот Антихрист, или кто там еще, тогда, видимо, у нас нет никакого выбора.

– Именно, дорогая моя, – ответила она. – Итак, сержант Шедуэлл: у вас есть оружие?

Шедуэлл потер правую ладонь левой, сжал и разжал пальцы.

– Есть, – сказал он. – У меня есть вот это. – И он поднял два пальца к губам и нежно дунул на воображаемое дуло.

После некоторого замешательства Азирафель спросил: