значительное количество ведьм. Среди деревенских советов он из-за этого стал более чем чуть-чуть непопулярным, и в конце концов его самого повесили как ведьму в одной деревне Восточной Англии, которая поняла следующую разумную вещь – можно уменьшить расходы, устранив посредника.
Многие думают, что Хопкинс был последним Генералом Охотников на ведьм.
И они, строго говоря, правы. Правда, возможно, все не так, как думают. Армия Охотников на Ведьм продолжала существовать, продолжала маршировать, только несколько потише.
Настоящего Генерала Охотников на ведьм больше не было.
Не было и Полковника Охотников на ведьм, Майора Охотников на ведьм, Капитана Охотников на ведьм, или даже Лейтенанта Охотников на ведьм (последний был убит, упав с очень высокого дерева в Катерхэме, в 1933-м – пытался лучше разглядеть что-то, о чем он думал, что это сатанистская оргия вырожденнейших убеждений, а на самом деле это были просто ежегодные танцы и обед Ассоциации Рыночных Торговцев Катерхэма и Вайтлифа).
А вот Сержант Охотников на ведьм существовал.
Был также и Солдат – Охотник на Ведьм. Звали его Ньютон Пульцифер.
Привлекла его реклама, в «Газетт», между объявлением о продаже холодильника и предложением приобрести щенков-не-совсем- далматинцев:
ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ПРОФЕССИОНАЛАМ.
НУЖЕН ПОМОЩНИК – НЕ НА ВЕСЬ ДЕНЬ – ДЛЯ БИТВЫ С СИЛАМИ ТЬМЫ.
МУНДИР, БАЗОВАЯ ТРЕНИРОВКА ПО ПРИБЫТИИ.
ПО МЕРЕ ПРИОБРЕТЕНИЯ ОПЫТА НЕСОМНЕННЫ ПОВЫШЕНИЯ.
БУДЬ МУЖЧИНОЙ!
Во время перерыва на ленч он позвонил по номеру, указанному в низу рекламы. Ответила ему женщина.
– Здравствуйте, – начал он неуверенно. – Я видел вашу рекламу.
– Какую, милый?
– Э, ту, что в газете.
– Ясно, милый. Что ж, Мадам Трейси Снимает Вуаль каждый день, кроме четверга. Приветствуются компании. Когда тебе хочется исследовать тайны, милый?
Ньютон замешался.
– Реклама говорит «присоединяйтесь к профессионалам», – проговорил он. – Мадам Трейси в ней не упоминается.
– Тогда тебе нужен мистер Шедвелл. Секундочку, посмотрю, здесь ли он.
Позже, когда он поближе познакомился с Мадам Трейси, Ньют[43]] узнал, что если бы он упомянул другую рекламу, в журнале, Мадам Трейси была бы доступна – для четко определенного дела и интимного массажа – каждый вечер, кроме четверга. Значит где-то существовало еще одно объявление. Когда, много позже, Ньют спросил, для чего это было сделано, она ответила одним словом: «Четверги». Наконец в не покрытых коврами коридорах раздались шаги, послышался глубокий кашель, и голос цвета старого плаща прогремел:
– Я прочел вашу рекламу. «Присоединяйтесь к профессионалам». Я хочу узнать об этом чуть побольше.
– Да. Многие…, многие, захотят знать немного побольше, и многие, – голос выразительно понизился, а затем вновь резко зазвучал в полную силу, – многие НЕ ЗАХОТЯТ.
– О, – пискнул Ньютон.
– Как имя твое, парень?
– Ньютон. Ньютон Пульцифер.
«НАПОМИНАЕТ ЛУЧШИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ НОСТРАДАМУСА»
– ЛЮЦИФЕР? Что говоришь ты? Ты Приспешник Тьмы, искуситель коварный из ямы, похотливые члены, текущие из Адских котлов с плотью, слуга искривленный и скользкий своих стигийских, адских господ.
– Пульцифер, – объяснил Ньютон. – С 'П' начинается. Насчет остального не знаю, но мы из Саррея.
Голос с другой стороны трубки звучал смутно разочарованно.
– О. Да. Тогда, ладно. Пульцифер. Пульцифер. Возможно, видел я ранее имя сие?
– Не знаю, – отозвался Ньютон. – Мой дядя управляет магазином игрушек в Хаунслоу, – добавил он на всякий случай – вдруг что прояснит.
– Вот как? – проговорил Шедвелл.
Невозможно было определить, что у мистера Шедвелла за акцент. Он менялся, был Шедвелл то вроде из одного места, то совсем из иного. Вот – сумасшедший инструктор- сержант из Уэльса, вот – старик из Хай Кирка, увидевший, как кто-то что-то делает в воскресенье, вот, между ними – мрачный пастух из Дэйллэнда или мрачный скупец из Сомерсета. Неважно, как менялся его акцент; приятнее он не становился.
– Все ли зубы у тебя свои?
– О, да. Кроме пломб.
– И ты здоров?
– Полагаю, да, – заикаясь, ответил Ньют. – В смысле, вот почему я хотел присоединиться к дружине. Брайан Поттер из Бухгалтеров, присоединился к какой-то дружине, и теперь, после присоединения, он может почти сто раз отжаться. И он промаршировал перед Королевой- Матерью.
– Сколько сосков?
– Простите?
– Сосков, паренек, сосков, – повторил голос раздраженно. – Сколько у тебя сосков?
– Э. Два?
– Хорошо. А ножницы свои у тебя есть?
– Что?
– Ножницы! Ножницы! Ты не глух ли?
– Нет. Да. В смысле, у меня есть ножницы. Я не глух.
Какао почти полностью застыл. Внутри чашки рос зеленый налет.
На Азирафаиле теперь тоже лежал тонкий слой пыли.
Рядом с ним росла кипа записей. В «Прелестных и аккуратных пророчествах» была заложена куча импровизированных закладок, сделанных из полосок, оторванных от «Дейли Телеграф».
Азирафаил чуть шевельнулся и ущипнул себя за нос.
Он почти все понял.
Он разобрался, в чем дело.
Он никогда не встречал Агнес. Она явно была слишком умна. Обычно Небеса или Ад находили склонных к работе пророков и на одном и том же канале передавали в их мозг достаточно шума, чтобы предотвратить ненужную аккуратность. На самом деле, это редко было необходимо, обычно, пророки находили способы генерировать собственные помехи, чтобы защитить себя от тех картин, что бесконечно повторялись в их головах. У бедного старого Св.Иоанна, к примеру, были его грибы. У матери Шиптон – ее эль. У Нострадамуса – его коллекция интересных восточных яств. А у Св.Малахи – его перегонный куб.
