искусственно поддерживался нами мир растительный. И вот достаточно было падения нашего спутника Фобоса, чтобы вновь вспыхнуло угасающее пламя жизни…
— Ну, а как же обстояло дело с первобытным «раем», идеи о котором так долго занимала когда-то существовавшие религии нашей планеты? Об этом забытом теперь «рае» так любили вспоминать наши поэты.
— От этой идеи ты скоро освободишься, дорогая Ги-Сол. Ты увидишь, какая жестокая и ужасная борьба происходит в этом мире. Там все пожирает друг друга. Смерть была древнее «рая», и ее дуновением гасились огоньки жизни для того, чтобы давать горючий материал будущему вечному пламени жизни.
Я, к сожалению, должен прекратить нашу милую болтовню, так как мы достигли своего назначения.
Мы спустимся вот здесь, у этих скал, и пойдем в лес, захватив с собой лишь необходимые нам предметы.
6. В доисторическом лесу
Второй день находились спутники в мрачном, доисторическом лесу. Они шли к скалистым горам, где по сообщению Ни-Сол жили человекоподобные.
Ярко горело вокруг пламя жизни. Теплый влажный ветер гнал с лесных болот и озер облака золотистой растительной пыли. И в каждой такой пылинке горел огонь жизни.
И из каждой такой пылинки возникало новое растение.
Около исполинских, разросшихся хвощей, к которым примыкало лесное озеро, Ги-Сол увидела белый красивый цветок, прибитый к берегу.
— Это мужской цветок орияли[12]… - объяснил Ни-Асту-Сол. — Его история очень интересна. Это прообраз отделения животного от растения. Растение находится на дне. Когда наступает время оплодотворения, растение выбрасывает на длинном стебле на поверхность воды женский цветок.
У мужского цветка природа создала слишком короткий стебель. Он не может дотянуться до поверхности. Но акт оплодотворения должен быть исполнен. Мужской цветок делает тогда героическое усилие, отрывается от своего стебля и выплывает на поверхность. Приблизившись к женскому цветку, он передает ему пламя жизни, а сам уносится ветром и погибает. Этот прекрасный порыв принесения себя в жертву для будущего — основа жизни…
Ги-Сол вдруг вскрикнула, схватив в ужасе Ану-Ала-А за руку.
— Что это такое?! Посмотрите!
В чаще хвощей послышался заглушенный топот.
Ломая молодые побеги, неожиданно выскочил оттуда громадный гобри. [13] С неописуемой яростью он бросился на спутников.
Все растерялись.
Дорожные тюки и оружие были необдуманно оставлены за несколько сажен от озера. К счастью Ок- я-ги взял с собою радио-револьвер. В самый последний момент, когда гобри был в двух шагах Ок-я-ги выстрелил.
Невероятно яркий луч, как огненно-узкий бич, хлестнул зеленый влажный полумрак.
Гобри в эту же секунду тяжело рухнул на траву.
Все склонились с любопытством над этим громадным, величиною со слона, мертвым животным.
Один только доктор Ни-Асту-Сол, но обращая на него внимания, ползал на коленях по траве и шарил вокруг рукой, разыскивая упавшие в суматохе очки.
В это же время он продолжал говорить тем же поучительным тоном, как и за несколько минут до этого.
Однако, вы знаете ли, что это за животное? Это простая мышь. Постепенно развиваясь, она достигла таких размеров. Вас это поражает? Где же мои очки?
Все рассмеялись и принялись за поиски.
В зарослях послышался новый шум…
Ану-Ала-А схватил доктора за руку. Скорей к нашим тюкам! Оденем костюмы-невидимки… Кто знает, какой еще нам готовится сюрприз…
Но в это мгновение из зарослей выскочила громадная толпа человекоподобных. Голое волосатое тело покрывала у бедер шкура пещерного ксами. В руках были копья с острыми каменными наконечниками. У некоторых были тяжелые каменные топоры.
С неистовым ревом часть их окружила мертвого гобри, а другая бросилась в погоню за нашими спутниками.
— Каий! Каий! — кричали они, потрясая оружием.
Первым был окружен отставший доктор.
Ок-я-ги, а с ним и все остальные, успевшие добежать до тюков, принуждены были возвратиться на выручку доктора. Один только Ок-я-ги успел вытащить брюки-невидимки… На ходу он успел их надеть… Нижняя часть его туловища сделалась невидимой… Это произвело на человекоподобных ошеломляющее впечатление. Верхняя часть туловища Ок-я-ги висела в воздухе, размахивая руками.
Неописуемый ужас охватил человекоподобных. Они упали на колени и, пригибаясь до земли, гортанными, жалобными голосами стали выкрикивать одно и то же слово.
— Ни-Сол! Ни-Сол! Ни-Сол!
Доктор подошел к Ок-я-ги.
— Вы что-нибудь понимаете?
— Даже не имею надежды понять.
— А вы, Aнy-Ала-А?
— Полнейший мрак неизвестности.
— Я слышу, что они как будто произносят имя моей сестры.
— Это и мы все слышали, Ги-Сол. Но это и есть для нас самое непонятное.
— Факт, между том налицо. Человекоподобные настроены по отношению к нам миролюбиво. Смотрите, они куда — то нас зовут и при этом чрезвычайно почтительно.
— Я полагаю, что нам нужно с ними итти, — заявил Aнy-Ала-А. В нем вспыхнула репортерская страсть к сенсационным приключениям.
— Я тоже полагаю, что это скорейший способ понять непонятное.
— И я согласен с вами, — заявил доктор.
Забрав свои тюки, двинулись в путь.
Впереди шли человекоподобные, расчищая дорогу. Они что-то выкрикивали пронзительными, радостными голосами.
Заросли хвощей скоро кончились. За громадной открытой поляной высились высокие скалистые горы. На всем протяжении поляны горели громадные костры.
Черный смолистый дым поднимался тяжелыми облаками к небу. Bокруг костров, в равных направлениях, сновала громадная толпа человекоподобных. Часть их, разрубавшая на куски убитого гобри, бросилась к ним навстречу.
Когда все спутники подошли к становищу, лица их приняли одинаковое выражение невероятного удивления…
Навстречу к ним шла, улыбаясь, Ни-Сол, перед ней падали на колени, закрывая лицо руками, человекоподобные.
7. Разговор пришедших «богов»
