— Браво! — тихо сказала графинька. — А вот мне всегда было интересно: правда, что когда поэт пишет песню, он вдохновляется самой жизнью, тем, что с ним происходит? И такие вот обращения к возлюбленным — их пишут, подразумевая ту или иную реальную особу?
— Не знаю, как у поэтов заведено, а у жонглеров по-разному.
— А эта песня, например?
— Эту, графиня, я посвящаю вам, — поклонился Гвоздь. Воцарилась длинная напряженная пауза, в течение которой чернявая, должно быть, лихорадочно соображала, что ей ответить.
— В конце концов, так ведь и положено поступать наемным шутам, — улыбнулся Рыжий. — Разве нет?
Неловкое молчание нарушил Шкиратль.
— Вспомнил, — сказал он, спрыгивая со стола. — Имени у того человека, кажется, вообще не было — я, во всяком случае, его не слышал. А прозвище было. Господин К'Рапас, когда обращался к гостю, звал его Смутным. Именно так: просто «Смутный». Забавно, да?
— Забавно, — тихо произнес Гвоздь.
Он, надеявшийся в глубине души, что угроза для него и Матиль исчезла, понял вдруг: нет, неправда; ничего еще не кончилось, ничего…
Всё только вот-вот начнется.
Послушать поющих собрались многие — и человек, пристроившийся в дальнем, темном углу зала, ничем среди прочих не выделялся. Разве что очень уж радостно он улыбался: так, словно рассчитывает вот-вот сказочно, безумно разбогатеть.
Да еще, приглядись кто к нему, наверняка обратил бы внимание, что человек этот родом из Трюньила.
Не дожидаясь, пока закончится импровизированное представление, Ясскен поднялся и, никем не замеченный, проскользнул в коридор, чтобы вернуться в конюшню, где его дожидался К'Дунель.
«Чудесный выдался вечер! А завтрашний день, Немигающая — свидетель, будет еще удачнее!..»
Когда расходились, в коридоре Шкиратль непринужденно наступил жонглеру на пятку, извинился и, ловким движением оттерев его в какой-то темный закуток, толкнул к стенке.
— Продолжаете репетировать свой фарс? — прошептал, глядя куда-то в сторону и чеканя каждое слово то ли с брезгливостью, то ли с едва сдерживаемой ненавистью. — Должен вам сказать, господин шут, что он становится всё неудачнее.
— Вы передумали нанимать меня для маркиза?
— Боюсь, если вы будете продолжать в том же духе, я действительно передумаю. Маркизу К'Рапасу вряд ли понадобится мертвый шут. Поразмыслите над этим в следующий раз, когда решите, как и о чём говорить с госпожой Н'Адер. От всей души рекомендую.
Он ушел быстрее, чем Гвоздь сообразил, как ответить. Признаться, последние слова Кукушонка смутили его больше всего.
«Если… Тогда при чем здесь упоминание о Смутном? Случайность?
Не-ет, не верю я в такие случайности!»
Знал бы Гвоздь, что ожидает его завтра, — не зарекался бы. Но он еще не знал.
Как обычно и бывает, что бы ты ни запланировал, а жизнь палку-другую в колеса непременно вставит. При возвращении Фриния в Сна-Тонр таким коленцем судьбы оказалась прихоть новоиспеченного графа Вольных Земель. Сиятельному вдруг срочно захотелось переговорить с контрабандистом, поставлявшим ему оружие. А дабы ничто не задержало дорогого гостя по дороге к сиятельному правителю, ему, гостю, был выделен соответствующий эскорт. И — не разлучать же упомянутого контрабандиста с его верными помощниками и соратниками!
Значит, поехали всей компанией.
— Объясни ты им, что я всего лишь ступениат, который возвращается в Сна-Тонр, а отнюдь не твоя правая и незаменимая рука! — раздраженно проворчал Фриний, когда караван, сопровождаемый людьми графа, покинул место стоянки и двинулся на северо-запад. — Проклятие, Купчина, я и так потерял здесь уйму времени! Последнее, чего я сейчас хочу, — попасть в гости к местному графу-на-день.
— Уймись! — неожиданно свирепо потребовал Кирхатт. — Иначе потеряешь еще и голову. И про графа-на-день вообще помалкивай, понял? Уже за одно это… А если они узнают, что ты — ступениат…
— Но ты же тоже вроде бы не доблестный рыцарь, а?
— Я — контрабандист! — отрезал Кирхатт. — Контрабандистам лишних вопросов не задают, в нашей компании могут быть и чародеи, и запретники, и кто угодно. А вот если ты начнешь вопить, что просто поспешал мимо, дабы забрать в сна-тонрской эрхастрии свой разлюбимый посох, быстро пойдешь в расход. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— Может, ты также знаешь, на кой ляд мы понадобились графу Неарелмскому?
— О, уже лучше! В таком духе и изъясняйся. Конечно, знаю! Но тебе, не надейся, не скажу. Если уж М'Осс решил…
— Проклятие! И долго, по-твоему, продлится наше гостевание?
— Не очень.
Это «не очень» вызывало у Фриния вполне оправданные сомнения — он только тем и утешал себя, что сам путь к графу, похоже, будет недлинным.
Караван, ведомый посланниками сиятельного, шел к древнему замку, который походил на шикарный торт со свечами.
Судя по количеству свечей, именинник вот-вот должен был отправиться во Внешние Пустоты, на радость многочисленной родне.
Кроме башен-свечей, замок ничем особым не выделялся: рядом с ним не заметно было безумной суеты, свойственной жилью власть имущих; стены его, не разрушенные, но и отнюдь не новые, были в меру высоки и в меру отвесны, а вода во рву (как же без него!) воняла тухлятиной не меньше и не больше, чем в любом другом месте.
Ага, во внешнем дворе замка располагалось немалое, по меркам Вольных Земель, войско — уже что- то!
— Откуда столько головорезов? Если не ошибаюсь, местные бароны…
— Потом, — проворчал Кирхатт. — Все разговоры откладываются на потом. Молчи, смотри, запоминай. Только так, чтобы не привлекать к себе внимания.
Последнее наставление Купчины исполнить оказалось довольно сложно: караван «тех самых» торговцев оружием вызвал в замке немалый интерес. Но любопытство любопытством, а о дисциплине графские наемники не забывали; похоже, их уже предупредили, что прибывшие — гости сиятельного и находятся под его покровительством. «Пока», — мысленно добавил Фриний.
Он наблюдал, как несколько сержантов окорачивают наиболее скорых на язык. Один, широкоплечий, с крючковатым носом и неестественно большими ушными раковинами, не скупился и на тычки, но больше, кажется, усмирял разошедшихся вояк одним своим присутствием. На контрабандистов он даже не поглядел.
К их повозке подошел здешний кастелян — пожилой мужчина с грубыми чертами лица и взглядом, напоминавшим по твердости гранитную глыбу. Кастелян сообщил, что господина Ахаза и его приятеля граф приглашает отобедать. Переглянувшись, чародеи приняли приглашение и отправились вслед за провожатым.
Фриний мог только догадываться, откуда сиятельный узнал о нем и зачем захотел видеть; а вот то, что Кирхатт в Землях пользовался своим прежним именем, его ничуть не удивило. Даже в Неарелме найдутся шептуны господина Фейсала. а узнай главный осведомитель королевства о заигрываниях чародеев с баронами — жди неприятностей для всего Посоха.
Впрочем, неприятностей и так не избежать, это ясно. Достаточно посмотреть на сборище вольноземельцев, которые расположились здесь, во внешнем замковом дворе. Проходя мимо разбитых вдоль стен палаток, чародей обратил внимание, что многие из воинов обладают теми или иными ущербными
