это не англичанин, потому что по его лицу и виду было ясно, что он из наших. Увидеть этого солдата и эту эмблему для нас означало вновь обрести родину»{152}.
Добирались до Лондона и французы с территории Франции, особенно из свободной зоны. Так, например, разведывательные службы Виши получили сообщение, что в городке Перигё в Дордони «существует агентство по вербовке дезертиров к экс-генералу де Голлю. Они уже переправили в Англию две группы»{153}.
В конце июля — самом начале августа о своем присоединении к де Голлю объявили власти двух французских островных колоний на Тихом океане — Новые Гебриды и Таити.
Немцы тем временем прочно обосновались в Париже. А полновластным хозяином в южной зоне стал маршал Петэн. 11 июля, согласно так называемым конституционным актам, он стал главой государства, наделенным законодательной и исполнительной властью. Своим заместителем Петэн назначил Пьера Лаваля.
Маршал отнюдь не забыл о своем старом знакомом. Он пристально следил за действиями де Голля и «оценил» их в полной мере. Еще 18 и 19 июня ему был послан приказ немедленно вернуться во Францию. 22 июня де Голлю уже аннулировали генеральское звание, 23-го — вывели в отставку за нарушение военной дисциплины, а 30-го подписали ордер на его арест. 4 июля военный трибунал приговорил де Голля к четырем годам лишения свободы за неподчинение. Наконец, 4 августа также военным трибуналом полковник в отставке де Голль был заочно приговорен к военному разжалованию, конфискации всего движимого и недвижимого имущества и смертной казни за измену, нанесение ущерба внешней безопасности государства и дезертирство за границу во время войны{154}.
Де Голль спокойно отнесся ко всем этим приговорам. Он опасался лишь за судьбу своих братьев и сестры, остававшихся на территории Франции. Новый французский режим для него самого не был легитимным. Генерал называл его исключительно «люди Виши». Францией же он считал теперь себя. Да, де Голль был честолюбив. Но и свою отчизну он любил как никто другой. Какие два месяца были у него за спиной! Казалось, генерал совершил невозможное. Он смог взломать собственную судьбу и судьбу родины и действительно поднял брошенное и растоптанное знамя Франции.
7 августа 1940 года де Голль и Черчилль подписали соглашение относительно организации, формирования и использования французских добровольческих сил в Англии. Де Голль обязался сформировать эти силы и осуществить верховное командование ими в соответствии с британскими директивами. Английское правительство рассматривало французов как добровольцев у себя на службе. Оно обеспечивало де Голлю регулярную финансовую поддержку и разрешило ему иметь не только военный, но и гражданский орган. Соглашение конституировало существование уже созданной генералом организации. Она получила название Свободная Франция.
Свободная Франция
В конце лета — начале осени 1940 года французы продолжали присоединяться к основанной де Голлем в Лондоне организации. Он с удовлетворением отмечал, что Свободная Франция пополняет свои ряды. Особенно радовало генерала, что на призыв 18 июня отозвались некоторые люди, которых он знал с молодости.
Еще в июле де Голлю из Нью-Йорка дал о себе знать его соученик по Сен-Сиру, сделавший дипломатическую карьеру, Жак де Сиейес. «Мой дорогой друг, — писал ему в ответ генерал, — я был глубоко тронут, получив твою телеграмму. Она стала для меня такой поддержкой в трагические дни, которые переживает наша страна. Ты понимаешь, какие большие надежды я возлагаю на тебя прямо сейчас. Именно поэтому я прошу тебя быть моим официальным представителем в Америке»{155} .
В августе де Голль получил письмо от своего одноклассника по коллежу Непорочного зачатия. Он стал священником. Война застала его на острове Уайт у берегов Великобритании в районе Портсмута. Генерал тут же откликнулся:
«Мой преподобный отец и старый друг, неужели мне сегодня действительно пишешь ты, Ксавье де Боленкур?
Как радостно, что обстоятельства жизни свели нас после тридцати пяти лет разлуки. Я тоже не забыл о тебе. Я знал, что ты стал священником. Я так тронут твоими воспоминаниями о моем отце. Я уверен, что если бы он сейчас был жив, то одобрил бы то, что я совершил.
Молись за меня, ведь моя задача так трудна!»{156}
В том же месяце на сторону де Голля перешел его товарищ по плену генерал армии Жорж Катру, бывший губернатор Индокитая. Он был старше главы Свободной Франции по званию, но принял решение служить под его началом. «Де Голль, — писал Катру в своих воспоминаниях, — стал моим руководителем, потому что он воплощал Францию, а я ей служил. Иерархия? 18 июня де Голль превзошел все степени и звания, когда одним махом поднял обломки меча Франции. Этим он достиг такого ранга, который уже никто не мог оспорить»{157}.
В августе к Свободной Франции примкнули колонии Французской Экваториальной Африки — Чад, Конго, Камерун, Убанги-Шари. В сентябре к де Голлю присоединились Полинезия, Новая Каледония, французские территории в Индии. Это был, несомненно, большой успех. Однако в сентябре генерала постигла и неудача.
В начале осени Черчилль предложил де Голлю отвоевать у Виши Сенегал со столицей в Дакаре, важнейшем порте на Атлантическом океане. Генералу не очень понравилась такая идея, но он согласился и даже разработал подробный план операции{158}.
Ни англичане, ни французы не хотели давать бой. Они надеялись, что генерал-губернатор Сенегала Пьер Буассон добровольно перейдет на сторону де Голля. 23 сентября небольшая эскадра из нескольких десятков кораблей пристала к берегам Дакара. Глава Свободной Франции находился на флагмане. Генерал- губернатор, узнав о прибытии эскадры, категорически отказался вступить со «свободными французами» в переговоры и остался верен правительству Виши. Де Голлю пришлось ни с чем вернуться в Лондон.
Генерал был явно не готов к такому поражению. В один момент он даже «подумал, не бросить ли все», но быстро «воспрянул духом»{159}. 28 сентября де Голль писал жене: «Как ты поняла, дело с Дакаром не обернулось успехом. В Виши этого ожидали и предприняли меры по обороне. Туда прислали суда и подкрепление. Всех моих сторонников бросили за решетку. А я не хотел битвы между французами и отвел наши силы. Но мои люди остались мне верны, и я сохраняю надежды на будущее». В конце письма генерал сделал маленькое заключение о войне в целом: «Это самая большая драма Истории. И твой бедный муж безжалостно выброшен событиями на первый план в борьбе с теми, кто играет первые роли на сцене. Будем держаться! Ни один ураган не длится вечно» {160}.
После присоединения африканских колоний Свободная Франция получила собственную территориальную базу. На ней, так же как и в Великобритании, были сформированы первые военные соединения «свободных французов». Генерал всегда помнил слова Вовенарга — «Полная победа лишь та, которая одержана с оружием в руках»{161}. Он хотел, чтобы его войска непременно принимали участие в операциях, сначала вместе с англичанами, а затем и с другими союзниками. В ноябре «свободные французы» завоевали французский Габон. После этого под эгидой де Голля оказалась вся французская Экваториальная Африка.
С 8 октября по 17 ноября 1940 года де Голль совершает путешествие по присоединившимся африканским территориям. Именно там, пусть не на французской, а на некогда завоеванной французами земле, над которой сейчас развевается национальное сине-бело-красное знамя, генерал решает сделать несколько важных заявлений и обозначить структуру Свободной Франции. 27 октября де Голль выпускает Манифест относительно руководства усилиями французов во время войны. В нем он осуждает деятельность кабинета Петэна, говорит о незаконности его существования и называет коллаборационистов «случайными
