20 июня де Голль в сопровождении нескольких министров, жены, сына и личного адъютанта прилетел в Москву. Его разместили прямо в Кремле. В тот же день вечером начались переговоры президента Франции с председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным, председателем президиума Верховного Совета СССР Николаем Викторовичем Подгорным и Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым.
Генерал сразу отметил:
«Россия во всех отношениях самая мощная держава региона, в котором расположена. Для Франции она является собеседником, взаимопонимание и сотрудничество с которым всегда были совершенно естественными. Эта политическая и человеческая реальность, старая, как наши страны, восходит к их истории и географии. В действительности никаких серьезных противоречий не возникало между нами даже в период 'Войны и мира' или в эпоху Севастополя. Во все времена существовали четко выраженные симпатии между нашими интеллектуальными, литературными, артистическими и научными элитами, как и вообще между нашими народами»{544}.
Беседы президента Франции с советскими руководителями в Москве длились еще два дня. Они касались развития двусторонних отношений, а также важнейших проблем европейской политики.
21 июня де Голль днем выступил с краткой речью перед москвичами с балкона Моссовета. Ему сказали, что до него такой чести удостаивался только Ленин. Генерал пришел в восторг. Вечером он с женой и сыном отправился в Большой театр, где присутствовал на балете «Ромео и Джульетта» на музыку Прокофьева. На следующий день президент Франции побывал в Московском государственном университете имени Ломоносова.
Ивонна и Филипп вместе с генералом знакомились с жизнью советских людей, которые повсюду оказывали им самый теплый прием. Однако до отъезда они наслушались всяких небылиц о Стране Советов. В Москве де Голль вдруг услышал от жены: «Шарль, говорят, что русские могут подсыпать такого яду, что умрешь только через пять лет». Президент рассмеялся и ответил: «Ивонна, мы с вами уже в таком возрасте, что вполне можем рискнуть»{545}.
23 июня генерал вылетел в Новосибирск. Он жил два дня в уютном деревянном доме на берегу широкой, величаво несущей свои воды Оби. В первый день президент знакомился с городом, во второй — отправился на встречу с учеными в Академгородок.
Утром 25 июня де Голль отправился в Казахстан. Он был первым главой иностранного государства, которому советские руководители позволили посетить космодром Байконур. Генерал присутствовал при запуске ракеты. Она должна была доставить на орбиту для научных исследований спутник «Космос». Зрелище отделяющейся от земли, выпускающей клубы огненно-черного дыма и моментально набирающей скорость металлической громады очень впечатлило французского президента.
После Байконура — длительный перелет в Ленинград. 26 июня де Голль начал знакомство с городом, посетив Пискаревское кладбище, где он отдал дань памяти воинам, погибшим при защите Северной столицы СССР от немцев. Затем генерал отправился в Эрмитаж. С особым интересом он рассматривал скифские золотые фигурки животных. На следующий день была поездка в «русский Версаль» — Петро-дворец, а также на завод по производству турбин имени XXII съезда КПСС.
Город на Неве понравился де Голлю. На прощальном ужине в ленинградской мэрии свою краткую речь он закончил двумя строками из «Медного всадника» Пушкина:
27 июня поздно вечером президент Франции прибыл в Киев. На следующий день после обеда он уже вылетел в Волгоград. Генерал вспоминал свой первый приезд сюда в последний хмурый день ноября 1944 года. Тогда город, невероятными усилиями и мужеством советских солдат одолевший врага, лежал в руинах. Теперь на Мамаевом кургане возвышался грандиозный мемориальный комплекс. Де Голль посетил монумент, на следующий день побывал на Волжской ГЭС и возвратился в Москву.
Утром 30 июня генерал поехал в одну из военных частей Подмосковья, где присутствовал на маневрах с участием танков. Вспоминал ли он молодость, межвоенные годы? Во всяком случае, как утверждал его адъютант Франсуа Флоик, президенту было явно приятно находиться в обществе молодых людей, которые, как некогда и он сам, выбрали военную профессию. Неважно, что они русские, а не французы. После маневров де Голль пошел вместе с офицерами обедать в столовую. Он поел мяса с картошкой и запил русским квасом{547}.
В тот же день в столице СССР были подписаны два договора о двустороннем сотрудничестве. На прощальном обеде в Кремле президент Франции подчеркнул:
«Что касается наших общих целей, то ими являются разрядка, согласие, безопасность, а в один прекрасный день и объединение Европы от края до края, равновесие и мир во всем мире»{548}. Таким образом, де Голль одним из первых политических деятелей Запада выступил инициатором процесса разрядки международной напряженности и заложил основы будущих интеграционных процессов на Европейском континенте. В опубликованной после переговоров советско-французской декларации прямо говорилось о необходимости сближения Востока и Запада, которое в конце концов открыло бы путь «к плодотворному сотрудничеству во всей Европе»{549}.
Президент покидал Москву усталый, но очень довольный. 1 июля, когда его самолет уже взял курс на Париж, радио и телевидение СССР транслировали обращение генерала к советским гражданам. Он закончил его на русском языке. «Всем русским, мужчинам и женщинам, которые меня слышат и видят, — медленно произнося слова, говорил де Голль, — от всего сердца выражаю мою благодарность за чудный прием, оказанный народом и его руководителями. Каждой и каждому из вас желаю всего лучшего… Да здравствует Советский Союз! Да здравствует дружба России и Франции!»{550}
Летом президент позволил себе дольше обычного отдохнуть в Коломбэ. Он уже восемь лет управлял Францией. А сколько до того было отдано служению ей! Откуда начать отсчет? Генерал общался с детьми и внуками, отвечал на письма, читал присланные ему книги писателей и историков, но брал в руки и старые томики. Некоторые из них чудом уцелели в Буассери во время войны. Он думал о настоящем и будущем, но все чаще вспоминал и о прошедшем. Иногда мысль сама воскрешала в памяти стихотворные строфы из бессмертного «Фауста» Гёте:
