раньше ненавидела Степана, то теперь это чувство усилилось как минимум вдвое.
Но напрасно он пытался избежать встречи с Натальей Евгеньевной. Она, как назло, стояла у ворот кладбища. И, заметив Степана, метнулась к нему. Подошла, перегородила путь.
– И что дальше? – спросил он, глядя в ее застывшие глаза.
– Здравствуйте, – вымучила женщина.
На нее жалко было смотреть. Вид у нее казался более страдальческим, чем тогда, когда она хоронила мужа.
– Это уже лучше… Здравствуйте… Если вы не против, я пойду. Работы много…
– Какой работы? – Она схватила его за руку. – Людей невинных сажать?
Спохватившись, она разжала руку.
– Извините.
– Наталья Евгеньевна, вам надо успокоиться.
– Какое спокойствие, когда такое… Дмитрий ни в чем не виновен.
– Виновен. У него в доме был найден нож, которым был убит гражданин Скоробогатов. Экспертиза это подтвердила… К тому же Дмитрий сам усугубил свою вину. Зачем он скрылся от правосудия?
– Затем, что он ни в чем не виновен.
– Свою невиновность надо доказывать с открытым забралом.
– Вы же знаете, его подставили! – с осуждением в голосе выпалила женщина.
– Я знаю?! – удивился Круча. – И кто ж его подставил? Вы?
– Я?! Побойтесь бога!
– Я глупых и злых людей боюсь. Таких, как ваш Дмитрий…
– Он не виновен, а нож ему подбросили.
– Только вы могли подбросить ему нож. Вас застал в его квартире майор Кулик, когда приходил с обыском. И нож в туалет могли подбросить вы… Там, кстати, отсутствовали отпечатки пальцев. Следы крови были, а пальчики – нет.
– Там не могло быть его отпечатков пальцев. Потому что нож ему подбросили. И я здесь ни при чем, – едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, сказала Загорцева. – Это все сантехники… Люди, которые себя за них выдавали… Вы бы у матери Дмитрия спросили, Анастасия Борисовна сказала бы вам о том, что перед вашим приходом у них побывали сантехники. Они сказали, что у Загорцевых утечка воды, а ничего не было. Дима ходил к соседям, не было никакой утечки…
– Это я уже слышал.
– Так в чем же дело?
– А в том, что пока Дмитрий Петрович скрывается от правосудия, я буду считать его виновным в гибели гражданина Скоробогатова. Так ему и передайте. Если вы с ним общаетесь…
Степан внимательно посмотрел на женщину. Судя по тому, как дрогнул ее взгляд, с ней не все было чисто…
Плохо, что следователь Ветров убедил Кулика не брать Загорцева под стражу. Сбежал парень. Собрал свои вещи и скрылся в ночи. Степан пытался его искать, но пока бесполезно. Разумеется, госпожа Загорцева попала под наблюдение как женщина, у которой он мог скрываться, но все усилия пока напрасны. То ли Дмитрий не выходил с ней на контакт, то ли делал это так тонко, что засечь его не могли…
– Не надо пытать судьбу. Все равно ведь задержим, а суд учтет попытку уйти от ответственности…
– Суд, – горько усмехнулась Наталья Евгеньевна. – Суд над ним собираетесь устроить. Сами его подставили, сами и осудите…
– Никто его не подставлял, – недовольно поморщился Степан.
– Но вы же не можете простить ему Гену Загорцева!
– Я об этом уже давно забыл.
– Все правильно, отомстили и забыли…
– Извините, но я не могу разговаривать с вами в таком тоне.
Степан обошел женщину, направился к своей машине.
– Будьте милосердны! – раздался за спиной умоляющий голос.
Но он даже не обернулся. Даже с шага не сбился. Хотя бы потому, что Дмитрий Загорцев стал жертвой своей собственной, а не чьей-то глупости. Не надо было ему убивать Скоробогатова.
Глава 14
Анжелика осталась без мужа, но «все свое» осталось при ней. Даже в трауре она смотрелась эффектно. Черный гламур в ожерелье из бриллиантовых слез.
– Ты должна мне довериться, – сказал Олег, легонько и коротко обняв ее за плечи. – Я знаю, Паша был не очень аккуратен в финансовых вопросах, у него много долгов. Ты человек в бизнесе несведущий, можешь наделать глупостей. Банкиры народ зубастый, им палец в рот не клади. Один неверный шаг – и по миру можешь пойти.
– Ты мне поможешь? – кротко и с надеждой посмотрела на него Анжелика.
Они находились в банкетном зале солидного ресторана, арендованного под поминальную тризну. Скорбный отголосок язычества – выпивка, ложки, стакан водки с куском хлеба под портретом усопшего. Был такой древний славянский обычай – чем пышней проводы на тот свет, тем веселей там будет жить покойному. И в новой Руси все то же самое… У Олега было немало недостатков, но это не мешало ему осознавать свою принадлежность к православной вере. Он принимал традиции далеких предков, и его не коробила водка на поминках. Но не забывал он при этом и о своем христианском долге. Он и Наташе помогал, когда та осталась без мужа. И об Анжелике позаботится. Борис и Кирилл также внесут свою лепту. Все ведь под богом ходят…
– А я зачем, по-твоему, разговор этот завел?
– Спасибо тебе, Олег.
– Чем смогу, тем помогу. Но не будем об этом. Завтра мы с Мариной будем у тебя и поговорим о делах… Было бы неплохо, если бы ты подготовила все… э-э… кабальные договора. Ну и на словах все расскажешь…
– Да, конечно…
– А сейчас извини, нам нужно ехать. Миша заболел, плачет, нас к себе зовет…
– Да, поезжайте.
Олег сделал прощальный знак рукой, а Марина, его жена, подошла к Анжелике, обнялась с ней, поцеловала в щеку:
– Крепись, милая! Все будет хорошо.
За руль его «Хаммера» сел Андрей, водитель-телохранитель, без которого в этот день он просто не мог обойтись. Преступно было бы не выпить поминальной водки. Но еще преступней – сесть за руль в нетрезвом виде.
«Хаммер» Олег уважал за его размеры. Кузов у машины обычный, не бронированный, и пулемета на крыше нет даже в проекте, но ощущение такое, будто едешь на танке. Мягко едешь, комфортно, но вместе с тем грозно. Иллюзия полной безопасности.
Почти бесшумно заурчал бензиновый двигатель, машина плавно тронулась с места. Где-то за окнами автомобиля что-то происходит; кто-то умирает, кто-то страдает. А здесь свой мир – маленький и надежный. Здесь Олега напрягала только одна мысль – о том, что его девятилетний сын лежит дома с температурой и ждет, когда родители отправят няню отдыхать, чтобы самим занять место у его кроватки. Но ведь они едут к нему и скоро будут дома… Жаль, что Марина думала о другом.
– Что это ты Анжелике помогать вздумал? – недовольно спросила она.
– Я и Наташе помогал.
– Ну Наташа ладно. Ей можно.
– А что, Анжеле нельзя?
– Ну, во-первых, у Наташи бизнес крепко на ногах стоит. А во-вторых… Ты смотри, если я узнаю, что у тебя с Анжеликой что-то…
– А вот это ты зря, – надулся Олег.
У него и в мыслях не было крутить с Анжеликой. Ну, может, где-то в самой нижней мозговой извилине чесалась предательская мыслишка. Что ни говори, а жена у Паши – супер, и можно было бы представить ее в своих объятиях. Но это чистой воды теория, не имеющая права на практическое воплощение. Дело в том, что Олег любил свою жену и никогда еще не изменял ей.
Марину сложно было назвать красавицей. Неправильные черты лица, ничем не выдающиеся глаза, кривой нос, чересчур широкий подбородок. Полной она не была, но кость у нее крупная, тяжелая… Однако при всех своих недостатках она обладала потрясающе мощной энергией сексуального биополя. Марина была настолько эротичной, что даже по прошествии десяти лет брака у Олега по коже пробегали мурашки, когда он брал ее за руку, чтобы лечь с ней. И в постели ей совсем не обязательно было что-то изобретать, достаточно одного классического прикосновения, чтобы в нем взорвался мегатонный эквивалент. Ну а если она еще что-то затевала, тогда…
– Что зря? – ехидно спросила она.
– Хватит. – Олег положил руку ей на коленку.
И почувствовал, как тесный мирок вокруг расширился до величины чудовищно гигантского «хочу».
– Анжелика красивая, но с ней холодно. А с тобой всегда горячо…
Его рука стремительно полезла к ней под юбку, но Марина решительно пресекла попытку совращения.
– Не сейчас, – коротко, но емко сказала она.
– Как скажешь…
– Извини, я была не права, – повинилась Марина. – Конечно же, Анжелике надо помочь.
– Паша не говорил, но я-то знаю, как он за Генкой тянулся.
– Все вы дураки, все вы за ним тянулись.
– Дураки, – не стал спорить Олег. – Так уж вышло, он всегда был для нас эталоном. Одно время я не хотел этого признавать, но потом смирился… А Пашка всегда подражал ему и во всем… И тянулся за ним, как одержимый. Долгов наделал, в кредиты влез. А фирма у него не очень, да и спрос, что ни говори, сезонный. Осень уже, а там зима, спрос на окна упадет, прибыль уменьшится, а выплаты по кредитам как были, так и останутся. Раз вовремя не заплатит, два, и такие штрафы начнутся, что Анжелика по миру пойдет… А может, уже штрафуют…
– Ничего, как-нибудь выкрутится. Машину продаст, квартиру в Москве. А может, и дом…
– Да выкрутится, – кивнул Олег. – И хорошо, если с минимальными потерями. А максимум ей не нужен. И нам тоже… Дом пусть остается. Все мы к Битову подтянулись, в кои-то веки в одно целое собрались…
– Какое целое? Гены уже нет. Паши тоже.
– М-да, это меня и беспокоит.
– И Гена из-за левой любви пострадал. И Паша тоже.
– А это меня успокаивает. Любовь налево мне не грозит…
– Не говори «гоп».
– А я через тебя и не перепрыгну. Ты для меня все… Жаль, что Генка дурака валял…
– Любовницы до добра не доводят, – нравоучительно заметила Марина.
– А если жену
