сексуальное настроение, я беру желтый «Ламборджини». Когда встреча с девушкой в первый раз, – «мерседес» от «Макларен» – он внушителен и раскован. Чтобы сразить партнера или конкурента, я приезжаю на «мэйбахе», а когда я инкогнито выезжаю в ночной город, я беру «альфа-ромео».
Иногда глубоким утром из окна отеля в Риме или Вене, я наблюдаю за суетливой спешкой людей, стремящихся на свои рабочие места. С тяжелыми лицами и нестираемой маской вечной заботы о своем будущем.
А я вчера вечером просадил с друзьями почти двести тысяч долларов в ресторане, стрип-баре и, кажется, в казино. Эти люди, снующие внизу, продали бы душу и все последующие свои жизни только бы иметь эти двести тысяч в этой Жизни. А я распылил их по миру без сожаления и уже почти без удовольствия.
Мои разум и тело постоянно требуют новых ощущений – необычных, шокирующих, ярких, таких, которые бывают редко и не со всеми. И судьба, внимая моим желаниям, уже готовила для меня особое, изысканное угощение.
5
Раз в году мы с женой и детьми отдыхаем в своем поместье на Сардинии. В прошлом году мы неожиданно получили приглашение на закрытую вечеринку «а ля рюс». Мы с Мариной были удивлены этим приглашением, так как вели затворнический образ жизни и ни с кем на острове не поддерживали дружеских отношений. Приглашение нас озадачило, но из чистого любопытства мы решили его принять.
В палаццо семнадцатого века в восемь вечера нас встречал дворецкий в костюме эпохи Возрождения. Нас никто не спросил о приглашении, что меня немало удивило, и мы через минуту оказались во внутреннем дворике дворца. Мы пребывали в неведении больше часа, как вдруг я увидел знакомое лицо. Это был Валерий Узрамаев собственной персоной.
Интересно, подумал я, а этого сюда как занесло. Он быстро подошел к нам и без удивления спросил:
– И вы здесь?
– Да, – ответил я сухо.
– Очень хорошо, а вы уже успели поприветствовать хозяина?
– Нет, – сказал я, – мы понятия не имеем, кто здесь хозяин.
– Жаль, – тихо сказал Узрамаев, – ну тогда хотя бы познакомь меня с женой.
– Марина, – это господин Узрамаев, – сказал я.
– Очень приятно, – ответил Валерий.
– Взаимно, – сказала Марина.
Воцарилась глупая тишина.
– Как вы здесь оказались? – спросил Валерий.
– Толком не знаю, – сказал я, – получили приглашение.
Узрамаев кивнул головой и заговорщически отвел глаза в сторону.
– А вы знакомы с хозяином? – спросил я.
Валерий как будто проигнорировал мой вопрос и ответил что-то неопределенное:
– Да странно, я тоже получил безымянное приглашение, возможно, какой-нибудь наш олигарх собирает соотечественников.
– Может быть, но я нигде не вижу этого олигарха.
– Да я тоже, – сказал Узрамаев, – хотя угощения царские.
Больше как будто говорить было не о чем, и Узрамаев удалился. Меня эта «случайная» встреча и непонятная вечеринка сильно насторожили. Особенно странным было отсутствие хозяина дома и то, что это никак не смущало веселившихся вокруг нас людей.
Через полчаса мы с Мариной решили покинуть дворец, прошли через внутреннюю парадную и очутились во дворике с фонтаном. Здесь в центре фонтана стояла ледяная статуя Бахуса, из которой хлестало «Фалерно». Рядом каскадом на серебряных блюдах была разложена севрюжья икра. Полуобнаженные вакханки разносили гостям вино и сладости. Мы попытались покинуть дворик через задние ворота, но они оказались заперты. Вернулись к парадным воротам, но и они оказались на замке. Я начал нервничать и бессмысленно ходить взад-вперед около ворот. Мое поведение, видимо, привлекло внимание метрдотеля, который неизвестно откуда вдруг появился перед моим носом.
– Извините, сэр, вы хотите покинуть дворец?
– Да и немедленно.
– Но ведь еще не было главного действия.
– Боюсь, оно нам не понадобится, – сказал я настойчиво, даже не вникнув в слова метрдотеля.
– Хорошо, сэр, как пожелаете, – и он быстро открыл ворота.
Уже за воротами меня разобрало любопытство, но было поздно, и мы вернулись домой. На следующий день я уехал в Амстердам, а жена с детьми остались в Италии.
В Амстердаме находится мой главный офис, а сам я живу в замке, который располагается в предместье голландской столицы. Когда я купил замок, мне в довесок достался наследственный титул графа. Мой замок похож на огромный музей, коллекции которого ломятся от картин, гобеленов, старинной мебели и скульптур. Я комфортно и уютно чувствую себя в окружении барокко и готики. Но скоро меня ждет новая готика – Нью-Йорк.
Я давно задумал полномасштабное наступление на американский рынок и хотел обсудить с Найджелом, моим агентом в Новом Свете, организацию дистрибьюторской сети.
Через неделю я вылетаю из Амстердама в Нью-Йорк на своей «Сесне». Над Атлантикой глубокой ночью я почувствовал мощный толчок. Я всегда сплю в самолете сидя. Мне предлагали оборудовать самолет кроватью, но я не могу спать лежа в небе. Я установил в салоне кожаное кресло «Конрад», в котором поместился бы и слон.
После толчка я резко почувствовал, как падаю в пропасть, и тут же проснулся.
– Сэм, что происходит? – спросил я.
Ответа не последовало.
– Сэм, – заорал я, – где ты?
– Да здесь я, сэр.
– Что происходит?
– Мы теряем высоту, я не знаю, в чем дело, что-то с топливной системой. Топливо не доходит до двигателей. Сколько раз я говорил вам, шеф, что на таком самолете нельзя перелетать океан, купили бы «Дуглас», моя смерть будет на вашей совести, сэр, а у меня трое детей.
– Спокойно, Сэмми, умирать еще рано.
Самолет начал выравниваться, прошло, кажется, полминуты. Потом опять нас бросило в воздушную яму, да так, что я почувствовал сердцебиение у себя во рту. Самолет то взлетал вверх, то опять проваливался в яму.
Мы чудом дотянули до Нью-Йорка. Самолет совершил аварийную посадку, и его загнали в ангар для технического осмотра. Специалисты обнаружили странную поломку. Провода подачи топлива имели несколько надрезов, но настолько филигранных, что их почти не было видно. Мой самолет чудом не свалился на землю. Давление в проводах скакало с бешеной силой, то нагоняя топливо в мотор, то ограничивая его поступление.
– Вы проверяли самолет перед вылетом? – спросил меня американский механик.
– Нет, – ответил я, – он стоит на моем частном аэродроме, и проверки только плановые.
– Значит, кто-то пробрался на ваш частный аэродром и порезал провода подачи топлива.
– Не может быть, – сказал я, изобразив на лице стоическую уверенность, хотя сам уже не был уверен ни в чем.
– Может, – сказал механик, – поверьте мне, сэр.
– Да, сэр, все может быть, – сказал мой летчик.
После этого случая я приказал выставить охрану возле ангаров. Я пошел на эту меру, прекрасно понимая, что действовать надо было раньше, но так мне было спокойнее.
Именно с этого момента я ощутил, что кто-то дышит мне в спину. Первая мысль – конкуренты. Но кто? Азиаты, европейцы, американцы. Такие методы борьбы, как порча самолетов, не характерны для
