… Караваев вошёл, когда Юхан уже потерял надежду дождаться кого-нибудь. Не глядя на вставшего Эльнорда, он устало опустился на стул, выдвинул из стола ящик, достал какую-то папку, открыл её и поднял глаза на Юхана Карловича, которому почему-то расхотелось предъявлять протест.
— Господин Эльнорд. Вы, конечно, догадались, почему вас задержали…
— Мой арест не законен. Я — член международной делегации, приехал для переговоров с администрацией области. Дайте мне связаться с консулом.
— Пока вы не арестованы, пока задержаны для допроса по делу сугубо уголовному… От вас зависит дать нам правильно сориентироваться, — кто вы, — соучастник или свидетель? Хватов, — вы ведь знаете его? — Хватов утверждает, что к организации убийства Сосняка, его жены и его детей, вы приложили руку. Он дал показания. Но, — по его же словам, — вы исполняли поручение. Чьё? Или вы действовали самостоятельно? Тогда другой вопрос, —
Эльнорд, который всё ещё стоял с протестующим видом, медленно опустился на стул. Караваев, ждал ответ спокойно, не торопя Эльнорда, давая ему время осознать своё положение. Потом он выпрямился на стуле, положил руку на телефонный аппарат.
— Так что, Юхан Карлович, звонить консулу? К уголовным делам, в особенности к убийствам, отношение во всех странах сходное. А консул, — это неизбежная огласка… И ещё, господин Эльнорд…
— Вы, правы, господин офицер, правы. Я не организатор этих… грязных дел. Я — чиновник, подчиняюсь господину Хартсу… Я служу в организации, которую он возглавляет, я обязан подчинятся ему.
— Другими словами, это он поручил вам обеспечить устранение законного владельца участка?
— Господин офицер! В демократических странах есть правовая норма: обвинение и защищающаяся стороны заключают соглашение… — Караваев молчал, ожидая продолжения… — я расскажу всё, что знаю. А вы гарантируете мне…, вы отпустите меня и я уеду…,далеко уеду. Вернуться к себе я не смогу…
— Эх, Эльнорд, Эльнорд! Зря вы, Юхан Карлович, торгуетесь. У нас таких правовых выкрутасов в законах нет, отпустить вас я не смогу… Но в одном вы не ошиблись: формулировать обвинение будет прокурор, но с моей подачи…Вам выгодно рассказать мне всё…Итак, повторяю вопросы: кому персонально и зачем понадобился участок Сосняка?
— Петерс. Господин Карл Петерс. Он знает, что новый поиск янтаря на этом участке даст сенсационные результаты.
— Как он узнал об этом?
— Много лет назад его ныне покойный брат работал…
Через два часа Павел Дмитриевич Караваев знал всё. Ещё через два часа был задержан и Эвальд Хартс.
39
Ларионов присутствовал при задержании Юхана 'Эль-Лошадь', как неожиданно несколько дней назад окрестила его Э.И. Понятно, что он с нетерпением ждал развития событий.
—
Догонять уехавшую вперёд машину они не поехали. Так было предусмотрено заранее, чтобы 'не смущать' Хартса.
Как только увезли Эльнорда, подъехал Караваев. Он о чём-то недолго поговорил с Панкратовым. Александр Степанович по сотовому телефону связался со Стукалисом и попросил его ехать дальше не ожидая отставших, так как 'поломка машины оказалась серьёзнее, чем предположил шофер, а поиски другой машины займут много времени…'
Хартс и Стукалис выразили недовольство, но делать было нечего, и они договорились о встрече вечером в гостинице.
— Вот я и стал вашим сотрудником, — грустно сказал Панкратов, окончив разговор со Стукалисом. — Что ж, Максим Горький сказал 'Кто не с нами, тот против нас'.
— Ещё раньше о том же сказал Иисус Христос, — откликнулся Караваев. — В Евангелии от Марка сказано: 'Ибо, кто не против вас, тот за вас'. Полагаю, что мысль — одна.
Панкратов с уважением и удивлением посмотрел на сыщика. А он, улыбнувшись, добавил: а в послании к филиппийцам, — это тоже из Евангелия, — сказано примерно так: 'не о себе только заботься, но и о других'. Вы помогли остановить преступников, Александр Степанович, — это забота о других. Вы правильно поступили.
На работу Ларионов не пошёл и с места задержания Эльнорда уехал домой. Э.И., узнав, что её знакомый попал в надёжные руки, ожидала вестей от Караваева с не меньшим нетерпением.
Но позвонила в этот раз жена Павла Дмитриевича:
— Здравствуйте, Вилен Николаевич! Паша просил меня позвонить вам и спросить, сможете ли вы с супругой навестить нас сегодня вечером? Часиков в 9? Говорит, повидаться нужно обязательно, а у вас он все запасы варенья истребил…Он у меня любитель варенья. Да и мне, признаться, интересно послушать ваши разговоры. Дома то он не слишком разговорчив.
— Придём, конечно, — В.Н. повернулся к жене, — зовут нас с тобой вечером к Караваевым, новости послушать. А то его Елена Андреевна опасается, что у тебя варенья не хватит. И снова в трубку: — придём, Елена Андреевна.
… Они пришли в гости раньше хозяина.
Впрочем, Караваев появился буквально минуту спустя. Ларионовы даже не успели осмотреть квартиру Караваевых, — зеркальную копию их собственной. Это для Ларионовых неожиданностью не было, планировку они знали заранее, так как дом много лет назад проектировали в их институте.
Елена Андреевна пригласила 'в зал' и все разместились за низким столиком возле огромного углового дивана. На столике стояли большой самовар, с хохломской росписью, сервиз Дулевского завода, целый набор банок с вареньем.
Когда все расселись, Павел вынул из внутреннего кармана плоскую бутылку коньяка…
— Ну, дорогие мои, повод выпить по стопочке-другой есть.
— Рассказывайте, Павел, не тяните. Мы — как в кино, на самом интригующем месте, надпись 'конец первой серии'.
— Серия у нас не первая, скорее предпоследняя. Мы с вами свою часть работы сделали, окончание — за прокуратурой и судом.
— Паша! Не тяни, тебя просили. Рассказывай.
— Рассказываю. Сегодня мы задержали иностранных граждан Хартса и Эльнорда. Чуть раньше, — Хватова-Квасова, тоже иностранного подданного. Хватов и Эльнорд дали показания, что убийство в начале лета семьи фермера Сосняка — заказное, организовано Хартсом. А Хартс, по мнению Эльнорда, действовал по указанию Карла Петерса, который и является вдохновителем всей этой мерзкой истории. Петерс и финансировал её, надеясь
