Глаза вращаются в своих орбитах – один по часовой стрелке, другой против, голова болтается из стороны в сторону. Тренер начал было считать до «десяти», но тут же махнул рукой. И без того было ясно, что его любимчик не сможет продолжить бой.
– Ну ты даешь! – восхищенно посмотрел он на Валентина. – Где так научился?
– Говорю же, что в колхозном клубе занимался...
– И удар у тебя колхозный! – оборвал его тренер. – Но какая мощь!.. Ты, парень, настоящий самородок. Огранки почти нет. Но ты не боись, я сделаю из тебя бриллиант. Знаешь что, я, пожалуй, займусь тобой индивидуально...
С тренировки Валентин возвращался в приподнятом настроении. Учеба дается ему легко, в боксе ему прочат большое будущее. И скажи после этого, что в колхозе плохие школы, и что спорт находится в коровьем загоне.
Он подходил к общежитию, когда услышал шум. Два хулигана избивали парня, наверное, такого же студента, как и он сам. Валентин решил вмешаться.
Один хулиган держал парня сзади, заломив ему руки за спину. Второй бил его в живот.
– А ну отпустите его! – потребовал Валентин.
Хулиганы вмиг бросили свою жертву. Но вовсе не для того, чтобы задать стрекача.
– Ты, плюгавый! Ты на кого варежку свою раззявил? – загнусавил один из них.
Это был довольно крепкого телосложения тип в модной джинсовой куртке. И его дружок тоже был неплохо одет. Джинсы, модный свитер. И еще зеркальные солнцезащитные очки – и это в темное время суток!
– А чего вы к нему пристали? – показал на избитого парня Валентин.
Бедняга сидел на земле, не мог подняться. На Валентина он смотрел удивленно. И в то же время с насмешкой. Наверное, он тоже держал его за плюгавого. И нисколько не верил, что его мучения уже закончились.
– Так мы к тебе пристанем, сопля!
Хулиган в куртке попытался ударить его ногой. Но Валентин сумел уйти в сторону. И нанес нокаутирующий удар. Он сейчас просто не мог бить иначе. В серьезной драке пощады не ведают.
Второй хулиган обрушил на него град ударов. Он здорово махал руками и ногами, но Валентин вошел в клинч и угостил негодяя убойным апперкотом. Голова ушла под лавку, ноги взметнулись к небу.
Избитый парень сам поднялся на ноги.
– Тебя как зовут? – спросил он.
– Валентин.
– С какого курса?
– С первого.
– А я с четвертого. Рома меня зовут... Круто ты им вломил! Блин, они ж до сих пор в отрубе!.. Ты что, каратист?
– Нет, боксер.
– Да какая разница, боксер, каратист. Главное, что по башке им настучал... Ты сейчас куда, в общагу? Какой корпус?
– Третий.
– Блин, и я в третьем живу... Слушай, а давай ко мне поднимемся, а? Посидим, потолкуем.
– Давай, – не стал отказываться Валентин.
Прежде чем уйти, Рома подошел к поднимающемуся с земли хулигану. И ударил его ногой в живот.
– Падла! Еще раз тут нарисуешься, я тебе башку скручу! Понял?
Парень ничего не сказал. Только с опаской посмотрел на Валентина. А на Рому – с нескрываемым презрением...
В своей комнате Рома жил один. Ковер на полу, на стене. Холодильник, цветной телевизор в углу, стол, мягкие кресла.
– Ну, как тебе мои фильдеперсы? – самодовольно спросил Рома.
– Не понял.
– Хорошо я, спрашиваю, живу?
– Не то слово. Мы вот вчетвером в комнате живем.
– А я, как видишь, один. Уметь надо...
Рома был одет так же хорошо, как и его мучители. Фирменный джинсовый костюм, кроссовки. Одежда, правда, была грязновата. Поэтому он переоделся. Это был какой-то необыкновенный спортивный костюм. Блестящая синтетическая ткань, молнии, фирменные наклейки. Никакого сравнения с безликими ширпотребовскими трениками...
– Нравится? – спросил Рома.
– Классно!
– Четыреста рэ за него отдал. Хочешь, продам?
– Ты шутишь, откуда такие деньги?
– М-да, без денег на свете жить плохо. Скучно и нелепо... Ты виски пьешь?
– Виски?! Никогда не пробовал.
– А самогонку пил?
– Ну да, было дело.
Валентин был нормальным деревенским парнем, и к своим семнадцати годам успел попробовать все прелести колхозного бытия. Самогонка, «Прима» – это само собой. А еще доярка Клава, которая однажды по пьяной лавочке отдалась ему на сеновале. К выпивке и сигаретам он относился без особого почтения. Здесь, в институте, он вообще ни разу не прикоснулся к спиртному и курить не курил. Даже не тянуло. С девушками тоже не пробовал. Но к ним он тянулся. Просто ничего не получалось...
– Так вот, браток, виски и самогон – близнецы-братья. Только знаешь, как иногда бывает, один брат во дворце живет, второй в убогой хижине. Так вот и здесь. Виски – это круто, а самогон – фуфло... Ну так чо, дернем по пятьдесят капель?
Рома достал откуда-то из тумбочки бутылку из темного стекла с красивой заграничной этикеткой. Оттуда же извлек две хрустальных рюмки, наполнил их – одну протянул Валентину.
– Ну, за знакомство!
Виски в самом деле чем-то напоминало самогон. Только вкус у него более мягкий и пьется не в пример легче.
– Хорошо живешь, – сказал Валентин.
Он уже догадался, что Роме нравится, когда его хвалят. Особенно, если эта похвала относится к его «фильдеперсам».
– А то! Стараемся!.. Как говорится, хочешь жить, умей вертеться... Кстати, я смотрю, прикид у тебя не фонтан.
– Не понял.
– Одет, говорю, ты не важно. Свитер кто вязал, мамка?
– Да нет, сестра.
– И брюки у тебя – чисто колхозный вариант. Башмаки... М-да, не легко тебе будет.
– Да нет, я на жизнь не жалуюсь.
– Это ты на серую занудную жизнь не жалуешься. А с красивой жизнью у тебя проблемы будут. Или уже есть... Ты вот скажи, у тебя хоть одна девчонка в Москве была?
– Нет.
– Вот видишь, не было. И не будет. Потому что столичные девчонки на таких как ты не западают. Короче, прикид тебе надо сменить. И с прической надо что-нибудь придумать. Есть у меня один мастер. Точнее, мастерица. Знойная, скажу тебе, баба. Кстати, могу познакомить...
– Да нет, не надо, – смутился Валентин.
– Деревня ты, самая настоящая деревня! Ты меня, конечно, извини, если я тебя обидел. Но что есть, то есть... Я беру над тобой шефство. А это значит, что я научу тебя жить. Будут и у тебя свои фильдеперсы...
– Да мне и так не плохо.
