Наташа и Сергей помолчали. С того самого дня они не виделись, и Сергей отчаянно тосковал по девушке, в которую, теперь-то ясно было, всерьез влюбился. Но позвонить ей не решался. Ибо позвонить самому, считал он, — значит признать свою готовность бросить работу в милиции. «Боже, какой же я дурак, что так думал!» — вдруг сейчас понял Никольский.
— Слушай, прости меня, а? — попросил он девушку.
— Молодец, — кивнула Наташа. — Хорошо начал. Первое, что нужно сделать, если женщина была не права, — это попросить у нее прощения.
— Нет, — не согласился Сергей. — Это я был не прав.
Наташа сразу порозовела, заулыбалась. Она тоже очень тосковала по Сергею все эти дни, но самой звонить ему, навязываться не позволяла гордость. А почему он не звонит, Наташа прекрасно понимала. «Глупый мой мент, — думала порой она. — Да оставайся ты охотником, другим тебя я, наверно, и не полюбила бы, это уже был бы не ты. Только оставайся живым охотником…»
— Глаза грустные. Опять побитый? — спросила Наташа ласково и чуть насмешливо.
— Морально… — вздохнул Сергей.
— Горе мое… — Взгляд ее лучился нежностью. — Тебе отвлечься надо. В Ленкоме премьера сегодня. Алеша звонил, обещал билеты достать. Пойдем?
— Да мне-то что… — пожал плечами Сергей. — Я могу и сходить, а ты бы лучше поостереглась.
— Почему? — вскинула голову Наташа.
— Сначала — театр, потом — кино, потом — ресторан… — Сергей лукаво прищурился.
— Ой, сто лет не была! Ресторан — обязательно! — воскликнула Наташа радостно.
— Потом — сама знаешь… — Он хитро посмотрел на нее.
— Нет, не знаю! — раскрыла глаза девушка.
— Гнусные домогательства! — изрек Сергей прокурорским голосом.
— А-а… — Наташа смущенно потупилась. — Стыдно признаться, но, боюсь, мне не устоять! — выдала она наконец, смеясь.
— Потом, как порядочный человек, я тебе предложение сделаю! — торжественно продолжал Сергей.
— Само собой, не отвертишься! — азартно воскликнула Наташа.
— Да мне-то что… — снова пожал плечами Сергей. — Я могу и сделать. Но подумай своей красивой головкой: как же ты с ментом жить будешь?
— Это не жизнь. Слезы, — притворно всхлипнула Наташа.
— Вот и я говорю! — подхватил он.
— А что остается бедной девушке? — вздохнула она. — Так и буду мучиться.
Подойдя к Сергею, Наташа уткнулась лицом ему в грудь.
В дверях гостиной появилась Людмила Ильинична с большим подносом, на котором располагался неописуемой прелести кофейный сервиз. Увидев неожиданную для себя сцену, она неловко попятилась.
За дверьми раздался грохот, — и в доме-музее стало меньше еще одним экспонатом.
В вестибюле театра толпилась премьерная публика. Наташа поправляла прическу у зеркала. Тарасов и Никольский стояли в очереди в гардероб. Никольский держал в руках плащ Натальи.
— Насколько я понимаю, все подозрения сняты, — заметил Тарасов, поведя глазами в сторону. — Говорил, не мучай девку. Хуже будет.
— Ты-то откуда знал? — насторожился Сергей.
— Предвидел, — солидно пояснил Алексей.
— Что именно? — спросил Никольский с дотошностью истинного мента.
— Полагаю, теперь она тебя мучает, — улыбнулся Тарасов. — Влип, дорогой.
— Прозорлив, — признался Никольский, успокаиваясь. — И к тому же — настоящий друг. Не можешь без того, чтобы сапогом да в душу…
Оба рассмеялись. Прозвенел звонок.
К Тарасову приблизилась царственного вида брюнетка — та самая Ирэна, которая была когда-то на презентации.
— Алешенька, давно не виделись! — обрадованно воскликнула она и вскользь бросила Никольскому: — Я стояла здесь, правда?
— Неотразима! — привычно восхитился Тарасов.
— Нет, боюсь, начала сдавать, — возразила Ирэна. — Кавалер не явился, представляешь? Проторчала на улице, как дура.
— А по-моему, ослепительна, как всегда, — Тарасов снял с нее пальто, вручил гардеробщице и добавил изменившимся голосом. — В глазах темнеет.
— Спасибо, милый. — Царственная дама взяла номерок и удалилась.
Гардеробщица ждала, когда Тарасов отдаст ей свой плащ, но он медлил. Подошла Наташа.
— Ну, что копаетесь? — улыбнулась она.
— Как мешком по голове, — сказал Тарасов. — Факс не отправил. Вот лопух!
— А завтра нельзя? — спросил Никольский.
— Нет, — ответил Тарасов. — Простите, ребятки. Приятного вечера, — и заторопился к выходу.
Никольский сдал в гардероб плащи — свой и Наташин.
Полуобнявшись, влюбленные двинулись через вестибюль. У зеркала, где стояла, критически осматривая себя, царственная Ирэна, Наташа задержалась и еще раз поправила волосы.
Обрати внимание на ту женщину, — тихо сказала она Сергею, отправляясь с ним дальше.
Он усмехнулся:
— Давно обратил.
— Поняла. Тебе нравятся трактирщицы! — фыркнула девушка.
— А я не понял, — насторожился Никольский: верхним чутьем сыщика Он учуял в словах своей подруги двойной смысл.
— Мадам Голубкова. Она была на презентации. Алеша говорил — жена хозяина ресторана. «Русский лес», кажется. Где-то в Архангельском.
— Ну и что? — Сергей понимал: главного Наташа еще не сказала.
— На ней брошь Людмилы Никитичны! — Никольского будто холодной водой окатило.
Сергей остановился.
— Ты не ошиблась?
— Это моя профессия, — пожала она плечами.
— Я должен уйти, Наташ, — сказал он после паузы.
Снова прозвенел звонок.
— Иди. Ты вернешься? — спросила она спокойно.
— Нет, — твердо ответил Никольский. — Не смогу, извини, некогда сюда возвращаться.
— Я имею в виду — живой… — Девушка отвернулась, скрывая нежданные непрошеные слезы.
Милицейский «газон» катил по городу. В нем сидели Беляков, Никольский, Котов и Лепилов. За рулем сидел Черныш.
— Быстрее можешь? — спросил у него Никольский.
— А куда торопиться? — подал голос Беляков. — Я перед отъездом позвонил Голубкову и столик забронировал.
— Так и сказал, что менты гудеть едут? — поинтересовался Котов.
— Не менты, а правление Секспромбанка! — солидно поправил тот.
А в ресторане «Русский лес» «быки» обрабатывали Голубкова.
Верзила Артем сидел в кресле и, покуривая, наблюдал, как двое других амбалов орудовали удавкой. Темно-багровый Голубков хрипел и пускал слюну.
— Ослабьте немного. Еще поговорим, — приказал Артем своим и спросил «клиента»:
