заявилась целая делегация: Никольский, его приятель — зам по оперчасти местного отделения — и фотограф Гущин. Они прошли в комнату, откуда велись съемки. Гущин принялся с интересом рассматривать прекрасно задуманный и прекрасно смонтированный механизм.
— А что? Замечательная штучка! — восхитился он. — Раньше такая работа была по силам только одной конторе.
— Считаете, что мастер из ГБ? — быстро спросил Никольский.
— Вполне возможно, — кивнул фотограф. — Их теперь много на вольных хлебах. Но так культурно работать могут только единицы.
— Конкретно — кто? — потребовал Никольский.
— Как это — кто? — возмутился Гущин. — Ну, допустим, есть у меня предположения и догадки. А вдруг я невиновного оговорю?
— Не волнуйтесь, Всеволод Георгиевич. Сначала мы все проверим, — успокоил его Никольский. — Но все-таки кто?
— Могут: Акимов, Мухин, Гаронкин, Пискунов. За троих я ручаюсь стопроцентно! — Последнюю фразу Гущин буквально отчеканил.
— Кто же четвертый? — без нажима спросил Никольский.
— Пискунов… — вздохнул фотограф, явно сожалея о своем беспутном коллеге.
— Почему именно он? — мягко поинтересовался Сергей.
— После увольнения он сильно запил… — поведал Гущин. — И берется за любую работу, лишь бы деньги платили.
— Его адрес, — потребовал Никольский.
— Адреса не знаю, — замялся фотограф. — Телефон где-то был, скорее всего, в рабочей книжке в мастерской.
— Тогда поехали, — решил Никольский.
…В подъезде и на лестнице дома, куда вошел Сергей, было полно народа: пожарные, милиционеры и просто любопытные. Санитары «скорой помощи» пронесли на носилках перевязанного человека. Нужная Никольскому квартира оказалась развороченной до основания — без окон и дверей, с оплавленными стенами. На площадке стоял участковый. Никольский предъявил удостоверение и спросил:
— Что произошло, лейтенант?
— Пьяное безобразие произошло, товарищ майор! — начал докладывать тот. — Алкаш здесь жил, отставной комитетчик. Видимо, нажрался вчера под завязку и заснул. А на плите кастрюля на огне стояла. Вода закипела, залила газ. Хозяин так и не проснулся, угорел до смерти. Сосед запах почуял, позвонил в дверь. Ну, а от искры звонковой, как полагается, взорвалось, все…
— Опергруппа работает? — устало спросил Сергей, уже понимая, что приехал сюда зря: кто-то его опередил, «зачистил» свидетеля…
— Городская приехала, — отрапортовал участковый.
Из квартиры вышел покурить знакомый Никольскому эксперт. Увидев Сергея, он оживился и удивленно спросил:
— И ты здесь? Чего тебе от нас надо?
— Твой клиент — мой свидетель, — пояснил Никольский. — Был.
— Важный свидетель-то? — сочувственно поинтересовался эксперт.
— Основной, — вздохнул Сергей.
— Считай, что основного у тебя нет, — развел руками эксперт.
— Догадываюсь… — покивал Никольский. — Что-нибудь интересное нашли?
— Да ничего, — эксперт досадливо отмахнулся. — Как всегда: документы, немного денег, навал электронной рухляди, записная книжка…
— А книжечку можно посмотреть? — оживился Никольский.
— Гриша! — громко позвал эксперт.
На площадку выскочил молодой опер и тоже удивился.
— Сергей Васильевич, вас что — в семьдесят шестое перевели?
— Пока нет, — чуть улыбнулся Никольский. — У тебя там записная книжка. Можно посмотреть?
— Нет проблем, — заверил опер, вытащил из кармана, потрепанную записную книжку и протянул майору.
Сергей сразу же открыл ее на букву «м» и увидел знакомый адрес и телефон Майи Дмитриевны.
— Гриша, понятые там? — спросил у опера Никольский.
— А где же им быть? — хмыкнул тот, как бы заверяя старшего офицера: законы мы, мол, знаем и неукоснительно соблюдаем.
— Оформи изъятие и зафиксируй этот адрес, — полупопросил, полуприказал Никольский.
— Нет проблем, — заверил еще раз опер и удалился в квартиру.
— Здесь убийство, Леша, — сообщил Сергей эксперту.
— Почему ты так решил? — слегка удивился Леша.
— Они знали, что я сюда приду… — тихо сказал Никольский, развернулся и двинулся к выходу из подъезда.
«Они знали, что я сюда приду, — удрученно думал Сергей по дороге. — Все мои действия заранее просчитывают. А кто эти безликие „они“? Кто — мозг организации, водящей меня за нос? Похоже, ее шеф неплохо меня знает. Кто он? А вдруг…»
У стола следователя прокуратуры, одетого в форму юриста первого класса, сидели двое: Лариса и видный, хорошо одетый и, судя по манере держаться, в больших чинах человек средних лет.
— Провожу между вами, гражданка Выходцева и гражданин Седов, очную ставку, — говорил следователь. — Вопрос к вам, гражданин Седов. Знакома ли вам находящаяся здесь гражданка Выходцева Лариса Константиновна?
— Нет, не знакома, — глядя перед собой, ответил гражданин Седов.
— Гражданка Выходцева, знаете ли вы гражданина Седова Юрия Валентиновича? — продолжал следователь.
— Я его знаю даже слишком хорошо… — женщина вздохнула.
— Отвечайте только на поставленные вопросы, — строго предупредил следователь.
— Да, знаю, — поправилась Лариса.
— Вопрос к вам, гражданка Выходцева, — юрист вперил в нее грозный взгляд. — Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Седовым?
— Я познакомилась с ним на квартире моей знакомой Майи Дмитриевны Виноградовой полгода тому назад, — четко отрапортовала Лариса, отвечая на взгляд следователя взглядом твердым и прямым.
— Вопрос к вам, гражданин Седов, — сбавил тон следователь. — Знаете ли вы Виноградову Майю Дмитриевну?
— Познакомился с ней у вас на очной ставке, — Седов фыркнул и спесиво задрал подбородок.
— Значит, я фиксирую: вы ранее не были знакомы с Виноградовой Майей Дмитриевной, — констатировал прокурорский удовлетворенно. — Вопрос к вам, гражданка Выходцева, — его голос опять посуровел. — В каких отношениях вы были с гражданином Седовым?
— Он был моим любовником, — Лариса гордо и вызывающе вскинула голову, маскируя таким образом смущение.
— Фиксирую: в интимных, — перевел ее фразу на протокольный язык следователь. Вопрос к вам, гражданка Выходцева, — продолжал он, строго соблюдая установленную инструкцией форму проведения очной ставки. — Где вы встречались с гражданином Седовым?
— В квартире Виноградовой, — бросила женщина неприязненно.
— Вопрос к вам, гражданин Седов, — голос юриста вновь помягчел. — Бывали ли вы на квартире Виноградовой?
