входил в состав полка «Нормандия — Неман». Это значит говорить обо всех тех, кто спешил в Россию из различных уголков земного шара, чтобы сражаться в составе этого необыкновенного полка под французским трехцветным флагом и одерживать победы вместе с Советскими Вооруженными Силами… Они были первыми солдатами полка «Нормандия — Неман»…
Майор Дельфино, третий командир полка, возглавил его во время Восточно-Прусской операции.
Он сумел до конца, до последнего дня, поддерживать дух самопожертвования — до последней победы и до последней потери. Он был требователен, но справедлив, и очень «военный» по своему характеру. Всегда показывал личный пример храбрости и дисциплины.
После войны в одном из своих публичных выступлений Луи Дельфино сказал:
«Я был в этой стране в самое тяжелое время. Я прошел боевой путь борьбы с фашизмом вместе с советскими людьми. Я полюбил их. Я знаю их силу и силу их оружия. И я клянусь всевышним, что никогда не подниму против них руки, и вас к этому призываю».
А на вопрос корреспондента «Красной звезды» (8 июня 1945 года) «Как протекало ваше боевое содружество с русскими летчиками?» командир Дельфино ответил:
«Это была настоящая и крепкая дружба. Когда мы вылетали совместно с русскими летчиками, мы твердо надеялись на их помощь и никогда не ошибались».
Командир дивизии генерал-майор авиации Герой Советского Союза и герой антифашистской войны в Испании Георгий Нефедович Захаров пользовался большим авторитетом в полку «Нормандия — Неман».
Нам очень импонировало то, что он был искусным пилотом, мастером высшего пилотажа. Мы с восхищением смотрели, как он водил свой самолет Ла-5, как виртуозно делал посадку, когда прилетал на наши аэродромы. Сам участвовал в воздушных сражениях. Для нас он был примером справедливого военачальника, русским человеком с прекрасной душой и русской отвагой. Всегда умел держать себя в руках и быть хладнокровным. И мы думали, что когда в Испании его выбрали командиром антифашистской интернациональной авиагруппы (тайным голосованием — там был такой обычай!), то, наверное, за те же качества, которые и мы любили в нем. Он понимал людей, ценил жизнь каждого человека на фронте и был непримирим к врагу, умея разгадывать его замыслы и вести нас к победам.
Французские летчики называли его «отцом», хотя по возрасту он был немногим старше некоторых и даже моложе многих.
В 1978 году, когда Захаров возглавлял делегацию советских ветеранов войны, произошел эпизод, который надолго остался в памяти тех, кто был его свидетелем.
Небольшой французский городок Кемпери. Мэр города пригласил советских ветеранов на церемонию возложения венков к памятнику героям французского Сопротивления. Церемония уже началась, когда присутствовавшие увидели вдруг вдалеке спешащих мужчину и женщину. Они были очень старые на вид, заметно было, что шли из последних сил, и, не дойдя до площади, в изнеможении опустились под придорожным платаном. Переводчица объяснила, что это известные французские партизаны (маки?) Ив Гобелен и его жена Иветта. Они уже старые, им по 82 года, но, узнав, что здесь, в городе, делегация советских ветеранов войны во главе со знаменитым генералом Захаровым, прошли пешком 12 километров (они живут далеко на побережье), чтобы повидать их.
Генерал Захаров поспешил навстречу. Ив Гобелен, вся грудь которого, как и грудь генерала, была увешана наградами, торжественно выпрямился и сказал со слезами на глазах: «Ну вот, повидали русских, теперь можно умереть спокойно».
Этот эпизод взволновал всех — как признание старым французским партизаном, героем Сопротивления, того решающего вклада, который внесли русские в разгром фашизма. И — как признание лично генералу Захарову, Герою Советского Союза, командовавшему в годы второй мировой войны 303-й авиадивизией, в составе которой находился французский полк «Нормандия — Неман».
НА КРЫЛЬЯХ «ЯКОВ»
Самолеты Як-1, Як-9 и Як-3, на которых летали французские пилоты, тоже вошли навсегда в историю полка. Они сразу же пришлись всем по душе — легкие, маневренные, стремительные и послушные. К тому же эта модель соответствовала техническому образованию французских летчиков, полученному на родине. Почти все они при норме выполнять полный круг по горизонтали за двадцать одну секунду выполняли его за шестнадцать секунд. Но в полку были два летчика, которые умели делать круг за одиннадцать секунд: младший лейтенант Жорж Лемар и Робер Марки. (Эта быстрота оборота круга очень много значила в бою, так как давала возможность первым зайти в хвост и взять на прицел противника.)
Марки любил выполнять такой технически рискованный полет, как «Aux ras des marguerites» («касаясь маргариток», то есть на расстоянии нескольких сантиметров над землей).
Под Парижем есть город и аэродром Оксер. Вдоль аэродрома проходит река, на противоположном ее берегу — возвышенность. Испокон веков оттуда выкапывали известь и камни. В этих карьерах фашисты сделали подземные мастерские и привозили сюда готовые детали самолетов, чтобы монтировать их здесь, а потом собранные части — фюзеляжи, крылья и т. д. — переправляли через реку на аэродром. Когда мы вернулись во Францию, нам показали эти бывшие гитлеровские мастерские. На авиаполе возле одного из ангаров стояли «фокке-вульфы». Их было, наверное, пятнадцать или четырнадцать, все новые, в хорошем состоянии — немцы не успели их вывезти. Вдруг Робер Марки подошел к механикам, которые их обслуживали, поговорил с ними о чем-то, внезапно сел в машину, запустил мотор и вырулил на взлетную полосу. Только потом один из механиков сказал нам, что Марки предварительно спросил у него, как управлять. Прогревал мотор он уже перед самой взлетной площадкой. Мы поняли, что ему захотелось взлететь на одном из тех самых «фокке-вульфов», против которых он сражался на своем «яке» (у Марки на боевом счету 13 сбитых фашистов).
И на этом (вражеском!) самолете, которым он управлял впервые в жизни, Марки показал нам сеанс высшего летного пилотажа. Потом со стометровой высоты пошел в абсолютное пике, перешел на бреющий полет, а приблизившись к нам — уже демонстративно пошел низко бреющим… Но что это? Он вскапывает винтом перед собой куски земли — ведь, если он коснется поля, неминуемо разобьется. Мы все замерли. Но вот он резко делает «горку» вверх, выпускает шасси и садится! Из кабины выходит белого цвета — понимал, конечно, что был на волосок от гибели: «Черт, я не знал, что винт у «фокке-вульфа» на 30 сантиметров длиннее, чем у Як-3!»
Вот насколько точно он чувствовал самолет. Мы, конечно, сразу побежали за сантиметром, стали измерять. Действительно, разница в 30 сантиметров! Вот как он понимал машину. Из-за этих 30 сантиметров и вспахал винтом поле 16 раз. Но, к счастью, земля была рыхлой после недавнего дождя, а самолет шел не по бетонной дорожке. Но я вспоминаю этот случай, чтобы показать, как знали пилоты свой «як» — до сантиметра, буквально.
Марки не один раз демонстрировал «як» — замечательную машину, которая вошла в историю полка «Нормандия — Неман». Однажды в Нюрнберге, по пути из Эльбинга (Восточная Пруссия) во Францию, когда на подаренных Советским правительством «яках» полк возвращался на родину, во время остановки было предложено такое необычное соревнование: летчик из другого французского полка, который сражался на западном фронте вместе с союзниками, на «спитфайере» должен был состязаться с Марки, который пилотировал Як-3:
Марки на «яке» зашел все-таки по горизонтали в хвост «спитфайеру»! Мы были рады за наш
