Она рассмеялась:
– Наверное, нелегкое занятие искать в таком захватывающем чтиве какие-то там данные о ядерном оружии, излучении и прочей белиберде типа расположения всяких идиотских дивизий?
– «Пентхаус» рядом с этой книгой точно отдыхает.
– С ума сойти! Неужели фантазии этой Робинсон настолько воспламеняют?
– Думаю, сам Казанова умолял бы ее о глыбе льда…
– Ничего себе! Кажется, я начинаю понимать, что ты задумал. – Она посмотрела прямо в глаза своему любовнику и, смакуя идею, осенившую ее, продолжила: – Хочешь, чтобы Кэтрин Робинсон занялась Ником Хантом, пока мы будем готовиться к отъезду?
– Видишь ли, эта особа… – он помедлил, – в общем, она не то чтобы очень красива…
– Тогда плохо дело, ибо Хант делает стойку только на настоящих красавиц.
– Однако кое-что привлекает его куда больше смазливой мордашки, – возразил он.
– Коды, которые не в силах разгадать другие шифровальщики? – предположила она. – Я что-то не понимаю тебя.
Он расплылся в улыбке.
– Мы сделаем копию дневника и намекнем Ханту, будто там содержится зашифрованная информация. Зная, что Кэтрин работает в ПИА, он, как и весь наш офис, воспримет эту версию как вполне вероятную.
Она тряхнула головой, и пряди ее каштановых волос рассыпались по обнаженным плечам.
– Неужели ты думаешь, что Хант клюнет на это?
– А почему бы и нет? В политике и на войне всякое бывает…
– Пожалуй, ты прав. К тому же если задумка сработает, то подозрение насчет утечки информации из ПИА падет не на нас, а на Кэтрин Робинсон.
Довольный своей находчивостью, он добавил:
– Скорее всего! Да и вообще, это лучший выход для нас из создавшегося положения. К тому же нам нужна всего неделя, а после нас – хоть потоп.
– А вдруг твой план не сработает? Что тогда?
– Уж коли тень сомнения упадет на Кэтрин, Хант не успокоится, пока не убедится в том, что она не агент спецслужб. А если он решит, будто в дело вовлечено и ЦАКМИ, он нам поверит. Другого выбора у нас нет, дорогая. – Он обнял ее и нежно поцеловал. – Знаешь, почему я тебя люблю?
– Потому что я самая ослепительная, красивая и страстная, – ответила она. – Я права?
– Как всегда, дорогая моя.
1
В отличие от других людей, которые занимаются примерно тем же, чем и Ник Хант, и которые везде и всюду ходят со словарями и сводами правил по грамматике, он чаще полагался на логику и интуицию, что позволяет оставаться почти независимым от часто меняющихся обстоятельств.
К тому же Хант испытывал патологическую ненависть к словам «женатый» и «неудачник».
Он вообще был очень осторожен с женщинами. Все свои действия тщательно обдумывал, чтобы ненавистные слова никогда и нигде с ним не пересекались.
Его шеф, Николь Хаймер, выглядела так, словно только что покинула супружеское ложе.
– Слушаю вас… – произнесла она с ленцой в голосе.
– Мэм, вам что, действительно не нужны профессионалы?
Ему, высококлассному специалисту, дают проверить какого-то референта! Этим должны заниматься те, кто дорабатывает свои дни до получения долгожданной пенсии.
Хант с вызовом смотрел на Николь, сексапильную высокого роста крашеную блондинку в строгом сером костюме. Совсем недавно она вышла замуж.
Помимо нее в кабинете находились Джек Мартин и Майк Поттер. С ними у Ника Ханта было шапочное знакомство.
– Присаживайтесь, мистер Хант, – предложила Николь, не отвечая на вопрос.
Вместо того чтобы последовать ее совету, Хант продолжил:
– Как мне стало известно, в кое-каких газетах можно наткнуться на частные объявления, в которых предлагаются услуги интимного характера, что является одним из способов передачи секретной информации, возможно из базы данных ПИА. На мой взгляд, это как раз то, чем я сейчас должен заниматься. А вместо этого меня обязали следить за какой-то бабенкой, у которой, прошу прощения, ни кожи ни рожи. Пусть ею займется Гарри, либо Стив, но…
Этот монолог прервал Майк Поттер, босс Николь, а следовательно, и Ханта:
– Президент настаивает, чтобы это были вы. Объясняю почему… Поскольку у нас нет никаких доказательств, а все только домыслы, он хочет заручиться стопроцентной гарантией.
– Гарри хорош, это бесспорно, – заметила Николь, – но вы супер и президент это знает.
Неожиданно Хант вспомнил, как семь лет назад Николь надумала его соблазнить. Тогда она была старшей в группе шифровальщиков первого эшелона. Их связь продолжалась недолго, но довольно бурно.
Хант вовремя сообразил, что она не совсем тот тип женщины, который ему нравится. Рано или поздно подобное повторялось со всеми женщинами, так что исключением Николь не стала.
Иногда Хант задавался вопросом: а существует ли вообще женщина, способная понравиться мужчине, панически боящемуся оказаться женатым?
Они расстались спокойно, без выяснения отношений: просто встречались все реже и реже, пока у каждого из них не появился кто-то другой.
– Мы ценим ваше время и ваши способности, – продолжила Николь. – Поймите, без вас в данной ситуации нам не обойтись. В конце концов, с мнением президента тоже следует считаться. Проверкой частных объявлений в средствах массовой информации займется пока Стив, а после выполнения задания президента к нему подключитесь и вы.
– Значит, ЦАКМИ хочет, чтобы я проверил Кэтрин Робинсон?
– И, как я уже сказала, мы не собираемся ограничивать вас во времени.
– Итак, к делу! – Майк подвел итог дискуссии. – ЦАКМИ полагает, что мисс Робинсон публикует под прикрытием личного дневника информацию из базы данных ПИА. Ваша задача – разобраться в этом деле.
– Покажите, что у вас есть, – приступил к заданию Хант.
Николь подошла к монитору на стене, включила питание – на экране стали появляться цветные кадры, в основном снятые камерами скрытого наблюдения внутри помещений ПИА.
– Кэтрин Робинсон, – начала комментировать Николь. – Тридцать лет, по благонадежности – уровень А. Восемь месяцев назад принята на работу в ПИА.
Хант все это слушал вполуха. Любую информацию о Робинсон, вплоть до размеров нижнего белья, он сможет почерпнуть в ее личном деле.
А сейчас лучше всего составить собственное впечатление о ней, полагаясь лишь на свое мужское чутье.
Кэтрин Робинсон… Среднего роста, шатенка, сероглазая. Не красавица в привычном понимании, но, несомненно, умна… Интеллект, как говорится, налицо… Может ли она быть спецагентом? Вот вопрос, на который ему предстоит ответить.
Он все глубже и глубже погружался в свои мысли. С каждой секундой образ Кэтрин обрастал новыми деталями.
Интуиция подсказывала, какой она была в детстве, каких мужчин предпочитает. Он даже был уверен, что, несмотря на ее высокомерие, без труда смог бы завладеть ее сердцем.
Он уже знал, какие цветы Кэтрин Робинсон любит. И был убежден, что она демонстративно выкинет их, когда он впервые их подарит.
Хант не счел ее особо сложной натурой. Ему уже все казалось ясным.
– Николь, отнеситесь к проблеме со всей серьезностью, – заметил Хант. – Робинсон, на мой взгляд, просто давно никто не ласкал. На шпионку она никак не тянет.
– Не будьте столь категоричным, Хант! Несмотря на ваши заслуги, позволю себе заметить, что вы,
