– Да, вечером, – услужливо закивал верзила. – Точно, вечером.
– У него, наверное, часов нет, – заступился Илья.
– Часов у меня нету, – подтвердил сосед. – Но теперь я вспомнил, что вечером, точно, вечером.
– Сколько их было?
– Четверо, точно, четверо.
– А такой солидный с круглой рожей, в очках был?
– Китаец? Был. Китаец, конечно, был.
– А почему ты знаешь, что это Китаец? – поднял брови Сергей.
– Его все называли 'китайцем' или 'хозяином'.
– Значит, вышли они на легендолога. Выследили, что характерно.
Сергей отошел от верзилы.
– Теперь его запытают, – грустно сказал Илья. – Он старенький… и сердце больное.
– Теперь не знаешь, куда за ним ехать. Где искать?
– Может быть, мне у Петровича в комнате прибраться? – послышалось от окна.
– Не надо, – бросил Сергей, – у себя приберись, пол помой. Приду – проверю.
– Хорошо, хорошо… – кивая, соглашался с каждым его словом готовый услужить верзила.
Сергей с Ильей направились к выходу, сосед бросился за ними провожать.
Знакомый таракан, снова выползший для прогулки на середину коридора, сиганул из-под ног переступившего через ведро Ильи и снова спасся под стоптанным сапогом. Но почему-то как ужаленный выскочил оттуда, пробежал пятьсот тараканьих шагов, поднял глаза вверх… и ахнул! Но поздно увидел занесенную над ним потертую подошву ботинка шедшего последним верзилы…
Глава 8
КУДА ВОРОН КОСТЕЙ НЕ ЗАНОСИЛ
– Эй! Куда, старая, прешь?! Держи старуху! Эй! – закричал рабочий в желтой куртке, с другой стороны ямы махнув Сергею и Илье рукой в рукавице.
– Провалишься, дура старая! – крикнул второй рабочий в такой же куртке, стоявший рядом.
Сергей подошел к краю ямы.
– Держи ее, парень! В очках, а не видит ни хрена! – кричал неугомонный рабочий, обращаясь к Илье.- Машина вчера сюда ахнулась!
– А чего, сынок, ахнулась-то? – заинтересовался Сергей.
– Чего-чего, хрен его знает чего. Воды подземные размыли или трубу прорвало… Почва-то – говно зыбучее. Там же болото. – Рабочий топнул ногой в асфальт. – Ты чего, не знала, старая, на болоте же город выстроен. А мы мучайся – закапывай!..
– Да! Нагадил нам Петр, – согласился второй рабочий. – В прошлом году на Восьмой линии грузовик под почву ушел, – вспомнил он. – Трубу горячей воды пробило, грунт вымыло, и он туда весь ушел. Вот такой кусок кузова только торчал. Сам видел.
– Эта машина-то, сынки? – спросил Сергей, указав на мятую, с выбитыми стеклами иномарку.
– Эта. Хорошо, что в ней еще никого не было!
– Да как же не было-то? – встрял в разговор неизвестно как оказавшийся рядом мужчина-пенсионер. – Я вам, женщина, все расскажу. Я все своими глазами видел. Дело тут странное…
– Ну-ну, ты вчера уже рассказывал! – иронично прокричал рабочий с другой стороны ямы. – Ты у нас по общему заболеванию!
И оба рабочих загоготали.
– Давайте отойдем, – предложил пенсионер.
Они отошли к пострадавшей машине.
– Все так было, – начал пенсионер, глядя на Сергея испуганными глазами. – Вчера в восемь часов вечера подъехала машина. Вот эта самая. Я тут живу, напротив, у меня окно комнаты во двор выходит. На машину я сразу внимание обратил – у нас в таких дорогих машинах никто не ездит. Видно, 'новые русские'. И машину свою они в самый раз на этом месте, где яма, оставили, и все вошли в парадную.
– А сколько их было-то? – спросил Сергей.
– Четверо, четыре человека. Не было их полчаса. Потом, смотрю, выходят уже впятером и ведут под руки нашего соседа Егора Петровича. Он тоже инвалид, как я, только у меня общая группа, а у него по опорно-двигательной системе. Так вот, Егор Петрович какой-то расстроенный и без палки. Не понравились они мне сразу. И вот садятся они в машину, мотор включают, и вдруг асфальт под машиной ломается; и она прямо с людьми падает под землю. Видно, там размыто было, а когда вес еще одного лишнего человека добавился, асфальт и подломился. Ну тут народ стал собираться. Я тоже вышел. Я хоть и инвалид, но тоже вышел. У меня общая группа инвалидности… А машина в яму в аккурат вошла, словно для нее выкопали. И так получилось, что дверцы-то изнутри не открыть – земля сжимает, а сверху на ветровое стекло земли да обломков асфальта навалилось. Только и видно сверху крышу блестящую. Я говорю: люди там – спасать нужно. Но пока за краном бегали, пока подцепляли, часа, наверное, три прошло. Да, в одиннадцать вечера подцепили. Уже Зинка, стерва, с работы вернулась. Так вот, подцепили машину краном, а вытянули-то не сразу, с третьего только захода. Вытянули ее, поставили. Стекла-то в ней все разбиты. Двигатель пыхтит, работает. Я гляжу, а внутри никого нет – ни единого человека. Но я-то ведь собственными глазами видел,
