он со своими соколами это дело рыть стал, но там все оказалось блефом, и они его быстренько свернули. Дело в том, что сейчас идет охота за международной преступной группировкой, похищающей людей. Вот и думали, что это их рук дело. А теперь все понятно.
Любовь молодой девушки — дело очень ответственное, я бы сказал, для таких, как мы, опасное, — закончил он, глядя на меня с некоторым сожалением. Понимал полковник меня — насквозь видел. — Жена- то скоро приезжает?
— Скоро, — обреченно сказал я, и тут взгляд мой упал на синюю папку, которую по приходе я положил на свободный стул рядом с собой. — А на это что вы скажете? — торжественно проговорил я, протягивая папку Николаю Николаевичу.
Он открыл папку, прочитал записку и, сразу как-то посерьезнев, пролистнул несколько страничек.
— Ты кому-нибудь об этом говорил? — подозрительно спросил он.
— Нет, я ее сегодня в почтовом ящике обнаружил… Хотя Марина знает, конечно. Я думаю, Татьяна Владимировна опустила ее в ящик, предполагая, что я обнаружу в первый же день, а я только сегодня нашел.
Николай Николаевич снял телефонную трубку и набрал две цифры.
— Миша, зайди ко мне… Срочно.
Через несколько секунд дверь открылась и в кабинет вошел капитан милиции — средних лет, с крохотными усиками.
— Посмотри эти документы и дай заключение.
— Есть. — Он взял папку и собирался идти.
— Нет, Миша, взгляни сейчас, при мне.
Михаил сел тут же за стол и стал перелистывать бумаги, внимательно вчитываясь в цифры, вглядываясь в печати — для этого он достал из кармана небольшую лупу. Поначалу Михаил смотрел с интересом, потом лицо его выразило недоумение.
— Е-мое! — даже в присутствии начальства не смог удержаться он от тихого возгласа, но тут же осекся, просмотрел следующую страницу, заглянул в середину…
— Ну что, что? — нетерпеливо спросил Николай Николаевич.
— Сейчас. — Он заглянул в конец и захлопнул папку. — Невероятно. Полная туфта. Бессмысленная, ничем не обоснованная туфта. Я такой примитивной подделки не видел еще никогда, а штампы здесь смазанные химчистки центрального района и какого-то ЗАО «Хромис». Грубейшая подделка, рассчитанная на полного идиота.
— Но-но, — бросив на меня тревожный взгляд, сказал Николай Николаевич, — Ты полегче оценки давай.
— Если нужно, могу дать более расширенное заключение по каждому из документов.
— Не нужно, свободен.
— Полный идиот, на которого рассчитана эта галиматья, конечно, я, — сказал я, когда Михаил ушел.
Хозяин кабинета только пожал плечами.
— Детективы и триллеры куда легче писать, чем в них играть, — сказал я, поднимаясь. — Ладно, пойду.
Николай Николаевич проводил меня грустным взглядом.
Что такое счастье? Какая неуловимая грань между счастьем и печалью. Вот только совсем недавно я был счастлив, как идиот, а сейчас… Сейчас пелена спала и для меня все стало понятно. Вся эта история с похищением, с документами была выдумана влюбленной Мариной. Но как здорово она все придумала! А я — дуралей — верил во все ее истории. Документы подделала, на покойников купчие заполнила… Прямо мертвые души какие-то. Нет, восхитительная девушка! Просто мечта! Я вспоминал всю схему моего одурачивания и не мог найти изъяна. Я оказался героем ее романа — не очень умным, даже туповатым, не очень догадливым, и мной можно было крутить-вертеть как угодно. Восхитительная девушка! Я улыбался, вспоминая все ее замечательные шалости и придумки. Значит, в то время, когда я писал ночью роман, Марина придумывала свой роман, в котором я был главным героем. Интересно, а Циркач тоже ее придумка, или все-таки это ее парень?
Я поднялся в лифте до своей квартиры уже в прекрасном расположении духа. Сейчас я расцелую Марину, скажу, что ничуть на нее не сержусь, похвалю за прекрасный сценарий, мы посмеемся вместе над всей этой историей… Я, улыбаясь, открыл дверь и вошел в прихожую. В прихожей горел свет, на полу стояла большая дорожная сумка, на вешалке висела полосатая куртка, пахло знакомыми духами… Нина вернулась, но почему без звонка?! Меня бросило в жар, сердце заколотилось… Влип, вот влип! Сознание лихорадочно заработало. Что делать?.. Я метнулся обратно к двери. Сейчас потихонечку выскользну… Нет, поздно, она наверняка слышала. Шаги, она идет сюда… Вот черт!! Что же делать?!
В прихожую вышла моя жена.
— Здравствуй, дорогой. Ну как ты тут без меня, Сергуня? — с какой-то, как мне показалось, издевкой в голосе спросила она, подходя и целуя меня.
— Да я как-то… Не ожидал. — Я улыбнулся радостно, обнимая ее и прижимая к себе, я выигрывал время, соображая, что делать… А что, собственно, делать, в чем я виноват? А где, интересно, Марина? — Ты приехала неожиданно слишком. Я даже подготовиться не успел.
— Ну как же, мы ведь с тобой два дня назад по телефону разговаривали. А ты уже поправился? — Нина отстранилась и внимательно посмотрела мне в лицо. — Как твое горло? Два дня назад ты был так простужен.
Я думала, ты до сих пор без голоса, а ты уже где-то шляешься. — Она как-то подозрительно смотрела на меня.
— Да, кхе-кхе… есть еще немножко, — сориентировался я вовремя. — Лечусь. А ты здорово загорела… Как погодка была?
Мы прошли в кухню.
— Ты молодец, порядок у тебя везде. Я уж думала, приеду в бардак.
— Это я к твоему приезду, — и снова закашлялся.
«Как же мне спросить про Марину? — думал я. — А зачем, может быть, все само собой решится?» Я молниеносным взглядом окидывал помещение, глаза искали Маринины вещи, которые она могла забыть. Торопливо обошел квартиру, но никаких следов ее присутствия в доме не было. Удивительно, но уходя, она забрала все свои вещи. У меня осталась только папка с квитанциями на покойников.
Мы пили чай, и Нина рассказывала о своем отдыхе и погоде, температуре воды, о родственниках, которых посетила, о горе, на которой стоит наш дом… Я слушал ее вполуха: в это время я думал о том, куда девалась Марина, в любой момент ожидая, что она вдруг откроет дверь своими ключами, и тогда придется объяснить жене, откуда у нее ключи… Я же не посмотрел, на месте ли запасные ключи!..
— Извини, — сказал я, прерывая рассказ жены.
Я вышел в прихожую, ключи висели на прежнем месте. Значит, уходя, Марина оставила их. Вот молодец! Должно быть, это Марина разговаривала с Ниной, когда она звонила из Феодосии, прикидываясь, что это я охрип. Так что она, наверное, знала о приезде моей жены… и мне не сказала. Ну девчонка! Я, довольный, вернулся в кухню.
— Извини, я тебя прервал.
— Да, собственно, все. Ты же понимаешь — рассказывать можно долго. Кстати, я ехала обратно с нашей соседкой Татьяной Владимировной, она, оказывается, отдыхала в Коктебеле.
— Да?! Тут ее дочь заходила несколько раз, придумывала истории какие-то про похищение мамы.
— Марина? Она у нее большая выдумщица. Татьяна Владимировна мне про нее такого нарассказывала.
Хотя и было мне безумно интересно, чего же нарассказывала про Марину ее мать, но я не стал спрашивать, чтобы не проявить излишней заинтересованности.
— А ты как тут поработал без меня? Вел себя хорошо?
Я улыбнулся и, перегнувшись через стол, поцеловал жену в губки, что могло означать, что вел я себя безупречно. Кто бы знал, чего стоила мне эта улыбочка.
— Я уже почти закончил роман, — похвастался я. — В рекордно короткие сроки. Последняя глава
