холоднее. А может, мне только кажется.
За дверью каскадом звуков взорвалась компьютерная музыка, дикая, чистая и какая-то неполная без огней, составляющих с ней единое целое, Тила беспокойно шевельнулась.
— О чем ты думаешь? — спросил Луис. — Помни, что кукольник может выбирать среди тысяч кандидатов. Он может найти четвертого члена экипажа в любой день, в любую минуту. Ну что, идем?
— Идем.
— Останешься со мной, пока мы не отправимся?
Тила кивнула своей огненной головой.
Кукольник появился два дня спустя.
Луис и Тила сидели на газоне, занятые смертельно серьезной игрой в магические шахматы. Луис только что сбил ее коня и начинал уже жалеть об этом. Тила играла по наитию, и ее очередной ход невозможно было предсказать. К тому же она сражалась не на жизнь а на смерть.
Она думала над ходом, когда к ним подъехал робот, обратив на себя внимание громким писком. Луис взглянул на его экран и увидел на нем двух одноглазых питонов.
— Давайте его сюда, — лениво сказал он.
Тила грациозно встала.
— Вы, наверное, будете говорить о каких-нибудь секретах.
— Возможно. Что ты будешь делать?
— Я давно не читала. — Она погрозила ему пальцем. — Не трогай доску!
В дверях они разминулись с кукольником: она махнула ему рукой, а он прыгнул футов на шесть в сторону.
— Прошу прощения, — сказал он своим чувственным голосом. — Ты меня напугала.
Тила удивленно подняла брови и исчезла в доме, не сказав ни слова.
Кукольник присел возле Луиса, подогнув под себя все три ноги. Один его глаз смотрел на Луиса, тогда как другая голова нервно двигалась, оглядываясь по сторонам.
— Эта женщина может за нами следить?
— Разумеется, — удивленно ответил Луис. — Ты же знаешь, что на открытом пространстве нет защиты от следящих лучей.
— Каждый может шпионить за нами. Луис, пойдем в твой кабинет.
— Ненис! — Луису было очень хорошо там, где он сейчас был. — Ты не мог бы прекратить махать головой? Ведешь себя, как будто смертельно напуган.
— Я боюсь, хотя и знаю, что моя смерть не много бы значила. Сколько метеоритов падает в год на Землю?
— Понятия не имею.
— Мы находимся опасно близко от пояса астероидов. Впрочем, это не имеет значения, поскольку мы не смогли найти четвертого участника нашей экспедиции.
— Это плохо, — сказал Луис. Поведение кукольника весьма удивило его. Если бы Несс был человеком… Но он был кукольником. — Надеюсь, ты не сдаешься?
— Нет, хотя нас и преследуют неудачи. Последние дни мы ищем некоего Нормана Хейвуда КДЖММСВТАД, великолепного кандидата.
— ?..
— Он абсолютно здоров, ему двадцать четыре и одна треть земного года, его предки шесть поколений подряд рождались благодаря выигрышам в Лотерею. Самое главное, что он любит путешествовать. В нем есть беспокойство, которое нам нужно.
Разумеется, мы пытались с ним связаться. Три дня мои агенты шли за ним по пятам, всегда будучи на один трансфер сзади, тогда как Норман Хейвуд ездил на лыжах в Швейцарии, занимался серфингом на Цейлоне, делал покупки в Нью-Йорке, навещал друзей в Скалистых Горах и Гималаях. Вчера вечером мой агент настиг его в момент, когда он садился в корабль, летящий на Джинкс. Корабль улетел прежде, чем агент переборол естественный страх перед творениями вашей техники.
— Понимаю. У меня тоже бывают дни, когда ничего не получается. А вы не могли отправить ему сообщение на сверхпространственных волнах?
— Луис, эта экспедиция должна остаться в тайне.
— Ах, да…
Сидящая на змеиной шее голова непрерывно вращалась в поисках опасностей.
— В конце концов нам должно повезти, — сказал Несс. — Тысячи потенциальных кандидатов не могут бесконечно прятаться от нас, верно, Луис? Ведь они даже не знают, что мы их ищем!
— Ну, разумеется, ты кого-нибудь найдешь. Просто должен.
— Чего бы я только ни отдал, чтобы так и было! Луис, как мне это сделать? Как мне лететь в неизвестность с тремя чужаками и в экспериментальном корабле, предназначенном поначалу только для одного пилота? Ведь это же безумие!
— Несс, что тебя мучает? Ведь эта экспедиция — твоя идея.
— Вовсе нет. Я получил приказ от Тех-Которые-Правят, удаленных от меня на двести световых лет.
— Что-то тебя испугало, и я должен знать — что. О чем ты узнал? Ты знаешь, куда и зачем мы летим. Что изменилось? Ведь еще недавно ты был достаточно отважен, чтобы публично оскорбить четырех кзинов. Эй, спокойно, спокойно!
Кукольник спрятал обе головы между передними ногами и свернулся в клубок.
— Ну, ладно, вылезай. — Луис погладил кукольника по обоим затылкам. Несс задрожал. Его кожа была мягкой, как бархат, и очень приятной на ощупь.
— Вылезай, говорю. Ничего с тобой не случится. Я еще могу обеспечить безопасность своим гостям.
— Это было безумие! Безумие! — заплакал кукольник, откуда-то из-под своего живота. — Неужели я действительно оскорбил четырех кзинов?
— Ну, выходи, выходи. Ничего тебе не грозит! Вот видишь?
Плоская голова выскользнула из укрытия и тревожно посмотрела по сторонам.
Бояться нечего.
— Четырех кзинов? А не трех?
— Действительно, я ошибся. Их было только три.
— Прости меня, — появилась и вторая голова. — Период паники прошел. Я в депрессивной фазе цикла.
— Ты можешь с этим как-то справляться? — Луис представил себе невеселые последствия, если в критический момент окажется, что кукольник находится не в той фазе.
— Я могу ждать, пока это не пройдет. Могу спрятаться, если это возможно. Могу постараться, чтобы это не влияло на мою оценку ситуации.
— Бедный Несс. Ты уверен, что не узнал ничего нового?
— А разве того, что я знаю, не достаточно, чтобы испугать любое разумное существо? — Кукольник неуверенно поднялся на ноги. — Откуда здесь взялась Тила Браун? Я думал, ее уже давно нет здесь.
— Она останется со мной, пока ты комплектуешь экипаж.
— Зачем?
Луис и сам задумывался над этим.
Это имело мало общего с Паулой Черенков. С тех пор Луис слишком изменился. Кроме того, он не имел обыкновения подбирать себе женщин, похожих друг на друга.
Это правда, что спальни были предназначены для двоих, а не для одного… но ведь на приеме были и другие девушки. Правда, не такие красивые, как Тила. Неужели старый мудрый Луис попался на одну красоту?
В этих неглубоких серебряных глазах было что-то большее, чем просто красота. Что-то гораздо более сложное.
— Чтобы не совершить акта чужеложества, — сказал Луис Ву. Он помнил, что говорит с чужаком,
