– Жареху?! – воскликнули все хором. – Ой, давайте!
Баба Паша заспешила на кухню. Валентина отправилась ей помогать. Муж потянулся за ней.
Долохов, не зная куда деваться, включил приемник, нашел любимое «Радио 7 на семи холмах». Потом обернулся и увидел, что Алена стоит на коленях перед диваном и уныло разглядывает ноутбук.
Подошел, опустился рядом.
– Да, – сказал сочувственно. – Для человека вашей профессии это, конечно, потеря невероятная. Вы не обидитесь, если я… У меня есть ноутбук, который стоит без применения. Совершенно! Можно я вам его подарю? Поскольку я отчасти виновен в случившемся…
– Это каким же боком? – хмыкнула она.
– Ну… вы же потащили ноутбук с собой потому, что там были мои файлы, верно? Вы боялись какого-то демарша с моей стороны, вот и старались максимально обезопасить себя. Значит, я косвенно виноват в том, что…
– Слушайте, – вдруг резко сказала Алена. – Ну почему вы такой? А?
– Какой? – глупо спросил Долохов.
– Ну такой?! – повторила она почти сердито. – Вы мне жизнь спасли, вы меня готовы защищать перед милицией, вы даже насчет алиби согласились врать… А я устроила вам черт знает что, украла ваши файлы, и они пропали, а вы мне ноутбук дарите, вы меня не проклинаете, вы…
Долохову захотелось обнять ее. Ну что в ней было такое? Почему она напоминала ему какую-то взъерошенную девчонку? Почему так хотелось ее утешать?
Может, она и правда слабая, только очень уж старательно это скрывает?
Что бы такое наврать, чтобы ее успокоить?
– Знаете что, – сказал он рассудительно. – Конечно, жаль, что файлы пропали. Но это беда поправимая. Часть материалов есть на видео, остальное на магнитофонной пленке, часть я поищу в газетах. Исчезновение файлов мою работу не остановит, а только замедлит ее. Но несущественно. Вот и все. То есть у вас совершенно нет причины огорчаться.
Все было не так просто! Он врал как сивый мерин… Врал очень старательно, но, наверное, неубедительно, потому что Алена, вместо того чтобы радоваться, становилась с каждой минутой все грустнее.
– Значит, вам эти файлы вовсе не нужны? – спросила тонким голосом, какой появляется у девчонок, когда они с трудом сдерживают слезы. – И если бы они вдруг у вас оказались, вы бы без них спокойно обошлись, да?
– Как они у меня окажутся? – удивился Долохов. – Из какого гиперпространства выпадут?
– Сами они ниоткуда не выпадут, – серьезно сказала писательница. – Но вот если бы мы с вами завтра съездили в Зеленый город, прямо к открытию отделения связи… Понимаете, я ваши файлы еще на дискеты скопировала. На всякий случай. Для пущей сохранности. И отправила в Зеленый город, в почтовое отделение. До востребования. Так что…
Ну, тут он не мог отказать себе в удовольствии, конечно! Обнял ее. И они так и стояли на коленях, обнимаясь и тихонько смеясь, а по «Радио 7 на семи холмах» пел Марк Алмонд.
– Ты знаешь, что это за песня? – спросил Долохов тихо-тихо.
Алена покивала, с каждым разом все сильнее утыкаясь в его плечо:
– Моя самая любимая. Марк Алмонд, «A lover spend». «Отвергнутый любовник».
Долохов даже вздрогнул.
– Отвергнутый?! – пробормотал почти с ужасом. – Ты уверена?
Алена подумала-подумала – и сказала:
– Нет.
Уже потом, когда мы вдруг ни с того ни с сего начали целоваться, я наконец-то вспомнила про конверт… ну, тот самый, с синей тряпкой. Конверт остался в кармане куртки. А куртку я сдала в химчистку. Заодно с ней почистят и синюю тряпку. Вряд ли это обрадует Долохова, а? Может быть, он даже рассердится на меня?
Но, с другой стороны, похоже, что у меня будет время его успокоить. Ведь подружка-гадалка напророчила мне с этим королем долгие и стабильные отношения!
Примечания
1
Имеется в виду латинское выражение, приписываемое средневековому философу Фоме Кемпийскому: Sit transit gloria mundi – Так проходит земная (а не мирская, как думает Алена!) слава.
2
Гайтан – шнурок, на котором носят нательный крест.
